— Давайте, пошевеливайтесь! Быстрее, быстрее! — покрикивал я на грузчиков.
И получал однообразные ответы:
— Нет таких людей, что работали бы быстрее нас!
Носилки разгружали, я подчеркивал имя работника в списке и выдавал ему бамбуковую палку. Эти бамбуковые палки называли мамбу, они были около тридцати сантиметров длиной и толщиной не более трех сантиметров.
Грузчики кое-как сваливали уголь на пристани и возвращались за новой партией на баржу. Там они отдавали мамбу такому же пареньку, как я, он тоже делал пометку в списке около имени работника. Итак, моя работа плотно свела меня с настоящим сбродом. Хотя, когда я познакомился с ними поближе, — большинство оказалось нормальными людьми, если они и пытались облегчить себе труд, иногда недогружая носилки углем, то делали это не по злобе, а потому что были физически слабыми и постоянно голодными. В остальном-то грузчики были неплохими ребятами! Я оказался самым молодым помощником на угольном дворе, и многие рабочие относились ко мне по-отечески — частенько спрашивали, сколько мне лет, почему я не хожу в школу, дружески похлопывали по плечу или подмигивали — скоро я обжился и стал чувствовать себя среди этих людей как дома!
Я отработал на новом месте около двух месяцев, когда меня впервые попросили посторожить игру в кости или, проще говоря, “постоять на стреме”.
В полдень на причале устраивали перерыв, и я заметил, что в это время все рабочие куда-то исчезают. Сперва я думал, они просто уходят пообедать. И все же некоторые сомнения у меня оставались — в поисках ответа я стал кружить по двору, между огромных груд угля.
Тогда на складе было то ли тридцать, то ли сорок груд угля, каждая высотой с двухэтажный дом, а может даже больше, и пробираться между ними было все равно что путешествовать по лабиринту. Я долго бродил, пока не наткнулся на группу людей, сбившихся в тесный кружок. Они играли в кости, но, заметив постороннего, дружно вскочили с мест и с криками кинулись врассыпную! А когда поняли, что это всего лишь мальчишка-учетчик, то испытали заметное облегчение и стали возвращаться обратно.
— Успокойтесь, ребята, это же Эйдзи! — обрадовался Синкити по прозвищу Шар. Так его прозвали из-за круглой головы, похожей на наполненный газом воздушный шар, он был совсем молодым парнем, хотя его лоб пересекали глубокие, как у древнего старца, морщины. Синкити-Шар продолжал, обращаясь ко мне:
— Слушай, держись подальше отсюда! Мотай по-быстрому и не вздумай разболтать боссу или еще кому-нибудь, что ты здесь видел. Погоди, — он украдкой сунул мне две монетки. — Возьми себе…