Не знаю, через какие ужасы ему пришлось пройти на допросах, но уверен, что с ним обращались очень жестоко. Военная полиция не ведала жалости к тем, кто, по их мнению, был худшим сортом уклоняющихся от армии: человеком, который не только наплевал на священный долг, но еще и прожигал жизнь в игорных притонах, не желая “объединить усилия, когда в битве решается судьба нации” — как высокопарно они выражались. Во всяком случае, военные пытали его, пока не замучили до смерти!
В извещении нам предписывали явиться и забрать тело, я решил взять с собой только Камэдзо. Ради этого мне пришлось взвалить на себя еще одну тяжелую обязанность — убедить Окё ждать нас дома. Представьте себе, как она начала бы причитать и рыдать у тела, это наверняка привлекло бы внимание властей, они стали бы вертеться вокруг и вынюхивать насчет наших делишек.
Кроме того, я не был уверен на все сто процентов, что Токудзи не сломался под пытками и не выболтал лишнего про сделки на черном рынке или про наш игорный бизнес. В таком случае нас ждал арест, как только мы прибудем в управление военной полиции. В общем, мы сочли за лучшее оставить Окё дома.
— Он расхворался и умер, — нервничая, сообщил нам дежурный офицер. — Он просил, чтобы его тело передали вам… Мы готовы выделить вам грузовик, чтобы отвезти труп, куда скажете…
— О, господи! — только и мог прошептать я, едва взглянув на безжизненное тело. Я сразу понял — его забили до смерти. Лицо затекло и потеряло форму от побоев, а по всей коже просматривались ссадины и кровоподтеки. Но ни протестовать, ни даже просто выказать возмущение мы не могли, нас бы сразу схватили и заперли на дежурной гауптвахте. Нам оставалось только одно — формально поблагодарить и следом за телом взобраться в кузов грузовика. Похоже, Токудзи ни слова не проронил про наши незаконные дела…
Мы прибыли домой, положили тело в гроб, зажгли благовония и пригласили знакомого священника отслужить заупокойную службу по нашему товарищу. Окё, против моих ожиданий, держалась молодцом. Не знаю, каково ей приходилось, когда она оставалась одна, но на людях она вела себя вполне достойно и старательно сдерживала слезы.
На следующий день мы отвезли тело в местный крематорий и заказали траурную церемонию. В военной полиции нам выдали документы о том, что Токудзи скончался вследствие болезни, и, когда мы предъявили их в крематории, тело без промедления приняли и провели сожжение бесплатно.
После траурной церемонии мы отсыпали немного пепла в отдельную урну и отправили родителям покойного в деревеньку Тиба, чтобы они смогли попрощаться с сыном.