— Конечно, нет, — заверила Паркер. — Не скажем ни слова, обещаю.
Дверь с другой стороны дома была выкрашена в яркий веселый желтый цвет. Дверной молоток здесь был в виде дятла: красные тельце и хвост, черный клюв и голубые глаза. В доме работал телевизор.
— Это сериал — «Игра времени», — сказала Паркер. — Смотрите его?
— Нет.
— Очень захватывающий, — сказала Паркер. — Это вариант пьесы об эпидемии чумы в средние века.
Она взяла деревянного дятла за хвост и постучала в кружок из черной ольхи, приделанный к двери. Удары прозвучали не громче, чем стук карандаша о крышку письменного стола. Казалось, птичка выполняет скорее декоративные функции.
«Второй рыцарь!» — вопил телевизор.
Уиллоус постучал в дверь кулаком.
Внутри зазвонил телефон. Телевизор умолк.
— Ну-ка, еще, — сказала Паркер.
Уиллоус постучал снова. Никакого ответа. Он чуть отступил и ударил в дверь ногой, оставив след на желтой поверхности. Наконец послышалось:
— Кто там?
— Полиция, — ответил Уиллоус.
— Проваливайте!
— Это насчет Оскара, — спокойно пояснила Паркер. Уиллоус подивился тому, как она умеет форсировать голос, не сбиваясь на крик.
Послышался звук вынимаемого запорного болта. Дверь открылась на три дюйма и оказалась запертой еще и на цепочку, которая сгодилась бы и в качестве якорной цепи.
— Покажите ваши карточки!
Уиллоус открыл бумажник. Паркер начала рыться в сумочке. Они предъявили золотые значки детективов, цепь загрохотала, и дверь открылась.
— Входите. Здесь беспорядок, но мне так нравится.
Потолки были низкие, около семи футов. Пылающая печь обогревала одновременно гостиную и кухню. Дверь вела, как догадывался Уиллоус, в спальню и ванную комнату. Было тепло, но воздух тяжелый, сухой и спертый. Был слышен телевизор. Трубка была снята с телефона. На плите громоздились грязные кастрюли и попахивало подгорелым мясом.
— Так в чем же дело?
Жена Пила была крашеной блондинкой. Волосы коротко острижены с боков, а спереди взбиты. Не более пяти футов роста и ста фунтов веса, определила Паркер. На ней был красный свитер с пуговицами, джинсы, перетянутые на узкой талии ковбойским поясом с серебряным набором, и черные кожаные сапоги до колен. Уиллоус дал бы ей по виду восемнадцать или девятнадцать лет.
Паркер показала на телефонную трубку, болтающуюся на шнуре.
— О, конечно. — Миссис Пил взяла трубку и сказала в нее: — Тут ко мне только что пришли. Позвоню через несколько минут. — И повесила ее, не ожидая ответа.
— Мы по поводу вашего мужа, — осторожно начала Паркер. — Не угодно ли присесть на минутку?
— Что, Оскар мертв? — вдруг выпалила миссис Пил.