«Тяжелое чувство испытывает человек, говорит святитель Платон, когда всей душой желает учиться, чувствует в себе пламенное влечение к просвещению, но на пути к достижению цели его желаний встречаются какие-либо непреодолимыя препятствия».
Сильно огорчалось своею безуспешностию и доброе дитя. Не мало печалились о том и родители его, и учитель: всем было прискорбно, что мальчик лишается великаго дара Божия - в учении книжном. Но, видно, нужно было, чтобы отрок, о котором были столь добрыя предзнаменования, ранним опытом научился, что никакого успеха, никакого знания, никакой способности не должно приписывать себе, но единственно Богу, Отцу светов, от Котораго свыше сходит всякое даяние благо и всякий дар совершенный (Iак. 1, 17), и смиряться под крепкую руку (1 Петр. 5. 6) Того, Кто один просвещает всякого человека, грядущаго в мир (1оан. 1, 9).
Чего, однакоже, не преодолеют прилежание и труды, а наипаче молитва, и особенно молитва, исходящая от чистаго сердца невиннаго дитяти? И вот, Господь, близ сущий всем призывающим Его во истинче (Пс. 144, 18), внял, наконец, и усердной молитве благоразумнаго отрока Варфоломея и даровал ему просимое.
Раз отец послал его в поле искать жеребят, каковое поручение пришлось особенно по душе мальчику, любившему уединяться от людей. Здесь-то и случилось с ним нечто подобное тому, что было с Саулом, который, будучи также послан отцем своим для отыскания заблудившихся ослят, встретил Пророка Самуила, возвестившаго ему, что он будет царем над Израилем.
На поле, под дубом, увидел Варфоломей незнакомаго старца-черноризца, саном пресвитера; благоговейный и ангелоподобный старец приносил здесь свои молитвы Богу вездесущему и изливал пред Всеведущим слезы сердечнаго умиления. Поклонившись ему, скромный отрок почтительно отошел в сторону, не желая прерывать его беседы с Богом, и стал вблизи, ожидая окончания молитвы. Старец окончил молитву; он с любовию взглянул на доброе дитя, и, прозревая в нем духовными очами избранный сосуд Святаго Духа, ласково подозвал его к себе, благословил его, отечески поцеловал и спросил: «Что тебе надобно, чадо?»
Хотя мальчик был послан искать коней, но его тоскующая душа и теперь была всецело занята невеселыми мыслями о своей неспособности к учению; он забыл на этот раз о конях и с детской простотой поведал старцу свое сердечное горе.
«Меня отдали учиться грамоте, сказал сквозь слезы Варфоломей, и больше всего желала бы душа моя научиться читать слово Божие; но вот сколько ни стараюсь, никак не могу выучиться, не понимаю, что мне толкуют, и очень печалюсь о том; помолись за меня Богу, отче святый, - попроси у Господа, чтобы Он открыл мне учение книжное: я верю, что Бог примет твои молитвы».