– Великий князь, а уверен ли ты в том, что возьмем Корсунь? – спросил Эрик с сомнением.
– Отчего ж не взять? – удивился князь.
– Многие пробовали, – осторожно начал Эрик, – да всем он не по зубам оказался. Опять же, путь туда ох как долог, особо сейчас – зима ж на носу.
– А кто говорит о том, чтобы на Корсунь сейчас идти? – пьяно ухмыльнулся Владимир. – Мы туда весной поплывем, по половодью. А насчет того, что никто этот город взять не мог, так ведь мы еще не пробовали! В том-то вся и штука! Или ты в наших воях сомневаешься?
– В воях у меня сомнений нет, – ответил Эрик. – А вот, как быть, ежели греки на помощь своим корсунцам придут?
– Не придут, – протянул князь, – кишка у них тонка, побоятся.
Эрик тоже хотел бы быть так уверен в этом, как великий князь, но его практический ум не позволял ему надеяться на авось.
Тем временем сосуд с медом опустел, а князь захмелел окончательно. Эрик понял, что разговор подошел к концу.
– Позволь, великий князь, мне с тобой проститься.
– Али не любо тебе с самим великим князем за одним столом сидеть? – обиделся Владимир.
– Как не любо? Любо, да только устал я ныне с дороги – тело отдыха требует.
– Куда ездил? – оживился князь, радуясь возможности отвлечься от уже порядком надоевших государственных проблем.
– К матери, – коротко ответил Эрик.
– Что ж не задержался у нее погостить? – удивился Владимир.
Эрик замялся, и князь это узрел.
– Али случилось что?
– Побранился я с ней, – нехотя признался Эрик.
– С чего ж? Али ты родителей не почитаешь? Волю их не блюдешь? – насмешливо продолжал вопрошать князь.
– Была бы воля разумна, исполнял бы ее, а так глупость одна, – пробурчал Эрик.
– Так что случилось-то? – шибко же утомили князя дела государственные, коль находил он интерес в семейных делах своего милостивца!
– Много всякого, великий князь, что тебе суета людская?
– Да говори, говори, не стесняйся. Я хоть и князь, а все ж тоже человек.
– Хорошо, скажу. Жениться я надумал, великий князь, а мать воспротивилась!
– Жениться? – удивился Владимир. – Кто такая? Что ж ты своему князю не сказался?
– Невольница она, – угрюмо ответил Эрик.
– Уж не та ли, что ты из Константинополя приволок? – добродушно усмехнулся Владимир.
– Она самая, – подтвердил Эрик.
– А ведь мать твоя права, – вдруг выдал князь. – Негоже тебе, княжьему послу на рабыне жениться. Я тебе не позволю свое имя марать!
– Что ж в том плохого? – спросил Эрик, вертя в руке пустой кубок.
– Да то, что тебе нужна жена знатная, которая тебе под стать будет.
– А если я эту люблю? – тихо спросил Эрик, уставившись в пол.