До третьих петухов (Шукшин) - страница 25
Ивану стало жалко монахов. Но когда он подошёл ближе, он увидел: монахи стоят и подёргивают плечами в такт чёртовой музыке. И ногами тихонько пристукивают. Только несколько – в основном пожилые – сидели в горестных позах на земле и покачивали головами… Но вот диковина; хоть и грустно они покачивали, а всё же в такт. Да и сам Иван – постоял маленько и не заметил, как стал тоже подёргиваться и притопывать ногой, словно зуд его охватил.
Но вот визг и песнопение смолкло в монастыре – видно, устали черти, передых взяли. Монахи отошли от забора… И тут вдруг вылез из канавы стражник-монах и пошёл с пьяных глаз на своё былое место.
– Ну-ка, брысь! – сказал он чёрту. – Ты как здесь?
Чёрт-стражник снисходительно улыбался.
– Иди, иди, дядя, иди проспись. Отойди!
– Эт-то што такое?! – изумился монах. – По какому такому праву? Как ты здесь оказался?
– Иди проспись, потом я тебе объясню твоё право. Пшёл!
Монах полез было на чёрта, но тот довольно чувствительно ткнул его пикой.
– Пшёл, говорят! Нальют глаза-то и лезут… Не положено подходить! Вон инструкция висит: подходить к воротам не ближе десяти метров.
– Ax ты, харя! – заругался монах – Ах ты, аборт козлиный!.. Ну, ладно, ладно… Дай, я в себя приду, я тебе покажу инструкцию. Я тебя самого повешу заместо инструкции!
– И выражаться не положено, – строго заметил чёрт. – А то я тебя быстро определю – там будешь выражаться, сколько влезет. Обзываться он будет! Я те пообзываюсь! Иди отсюда, пока я те… Иди отсюда! Бочка пивная. Иди отсюда!
– Агафангел! – позвали монаха. – Отойди… А то наживёшь беды. Отойди от греха.
Агафангел, покачиваясь, пошёл восвояси. Пошёл и загудел:
Чёрт-стражник захихикал ему в спину.
– Агафангел… – сказал он, смеясь. – И назовут же! Уж скорей – «Агавинус». Или просто – «Вермут».
– Што же это, братцы, случилось-то с вами? – спросил Иван, подсаживаясь к монахам. – Выгнали?
– Выгнали, – вздохнул один седобородый. – Да как выгнали! Пиночьями, вот как выгнали! Взашей попросили.
– Беда, беда, – тихо молвил другой. – Вот уж беда так беда: небывалая. Отродясь такой не видывали.
– Надо терпеть, – откликнулся совсем ветхий старичок и слабо высморкался. – Укрепиться и терпеть.
– Да что же терпеть-то?! – воскликнул Иван. – Что терпеть-то?! Надо же что-то делать!
– Молодой ты, – урезонили его. – Потому и шумишь. Будешь постарше – не будешь шуметь. Што делать? Што тут сделаешь – вишь, сила какая!
– Это нам за грехи наши.
– За грехи, за грехи… Надо терпеть.
– Будем терпеть.