– Они живы! – завопила Алиция, заливаясь счастливыми слезами. – Слышите, они живы! Их можно спасти! То же самое, что с Казиком!
Только теперь, когда с сердца свалился камень, мы отдали себе отчет в том, каким тяжелым он был.
– Как это? – в радостном недоумении простонала Зося. – Живы? И так выглядят? Чудо, не иначе чудо!
– Какое там чудо, просто этот убийца недотепа, берется травить, а в ядах не разбирается.
Алиция обрушилась на нас:
– Сами вы недотепы! Какой кретин придумал звонить сразу мне? Надо было сначала «скорую» вызвать.
Я, естественно, возмутилась:
– А эти жуткие пятна на них, по-твоему, ничего не значат? Тут всякий ошибется. Ведь каждому известно – пятна появляются только после смерти.
– На этот счет есть особый закон? – поинтересовалась Алиция. – И вообще, надо было посмотреть хорошенько, пятна только на Марианне, врачи сказали, это аллергия. Ох, я сама готова пришить Владе сколько угодно пуговиц!
– Не проговорись ему, он обязательно оборвет все имеющиеся…
Прежде чем увезти жертв покушения, оба врача единодушно заверили нас, что жертвы выживут, однако они, врачи, имеют основания полагать, что для этого понадобится длительное интенсивное лечение. Им, врачам, трудно пока сказать, каким ядом воспользовался преступник, ясно только, что в его состав входило сильнодействующее снотворное. Что еще входило, кроме снотворного, – очень трудно определить, ведь вскрытие исключается по уважительным причинам. А симптомы какие-то нетипичные.
Господин Мульдгорд задумчиво качал головой.
– Доколе? – задал он риторический вопрос и перешел к конкретике: – Какова вечеря бысть? Ятие и питие? Што вкусиху особы неживые?
– Пошлый кофе вкусиху, – рассеянно ответила Алиция, о чем-то напряженно размышляя.
Павел по обыкновению глядел в рот господину Мульдгорду, ловя каждое его слово. С трудом оторвавшись от этого занятия, он возмущенно запротестовал:
– И вовсе не пошлый. Я купил самый дорогой кофе, какой только был!
– Да не пили они его, – вмешалась я. – Они допили старый кофе, который оставался в стеклянной банке. А тот пошлый, что купил Павел, мы пили уже потом, без них.
Зося поддержала меня:
– Иоанна права, они выпили остатки кофе из большой стеклянной банки:
– Ужель уста особы неживые не имети иные яства и питие? – пожелал увериться следователь.
– Не имети. Они ничего не ели у нас, а только пили. Кофе и коньяк.
– Питие! – потребовал господин Мульдгорд. – Очи мои узреть жаждут.
– Кофе трудно будет узреть, поскольку его выпили особы неживые, а коньяка еще немного осталось, – ответила Алиция. Открыв шкафчик, она извлекла из него бутылку с остатками коньяка. – Все его пили.