16.03.1898 …Куба, к юго-западу от Матансаса, гасиенда «Casa Verde»...[39] (ночь) Серый осторожно выскользнул из-под простыней, бросив мимолетный взгляд на мирно спящую Консуэлу. Очень хотелось курить, а приучить свою нынешнюю подругу к тому, что этим можно заниматься в постели, он так и не смог. Она считала — постель предназначена совсем для другого! И не уставала ему это доказывать. Серый ничего не имел против этих ее доказательств… но курить все равно хотелось.
«А, ну и по фигу… в чужой монастырь — со своим уставом… Мне что — так уж тяжело пройти эти несколько метров? — подумал он, уже стоя на балконе и зажигая спичку о перила. — Зато малышке будет приятно. А делать приятное такой красотке, даже в мелочах… это, блин, — тоже приятно!». Серый прикурил и глубоко, с истинным наслаждением, затянулся. Естественно, что это наслаждение весьма отличалось от того, которое доставила ему Консуэла, но… Не путайте же, блин, теплое — с мягким! Сигара «после» — это святое! А всякие разные некурящие, которые этого не понимают, могут отправляться на экскурсию по широко известному сексуально-пешеходному маршруту! И могут оттуда не возвращаться! Ибо не фиг!
«Да… с малышкой мне, если говорить откровенно, повезло, — продолжил он свои размышления, выпуская аккуратные кольца дыма, — или ей — со мной. Не знаю, как — вообще… не спрашивал, но уж в ТОТ день — точно!».
08.03.1898 …там же… (день)
Бой длился больше часа… Два десятка охранников и так долго сопротивлялись почти сотне нападающих. А если учесть, что половину из них уложили в первые же минуты… действительно — слишком уж долго! А если учесть еще и то, сколько врагов они перестреляли за это время… Но вот — выстрелы стихли. Живых защитников — не осталось. Кроме одного — самого хозяина плантации…
Сейчас на заднем дворе, возле конюшен, высокий седой испанец с завернутыми за спину руками бился в руках двух дюжих мулатов, которые с трудом удерживали его, заставляя смотреть на то, что сейчас будут делать с его дочерью еще четверо их приятелей. Остальные повстанцы не захотели в этом участвовать, предпочитая другие, менее изысканные развлечения — выпивку и грабеж…
Кроме непосредственных исполнителей у намечающегося спектакля были, если не считать старика, и другие зрители. Двое из них смотрели на все это равнодушным взглядом — и не такое видали! Любой профессионал знает, что именно происходит во взятом штурмом городе после боя! Изредка они презрительно косились на третьего, во взгляде которого сияла ничем не скрываемая радость…
Ретроспектива… (Герберт Поцульковский)