— Я это уже понял, сэр, — отозвался Каллахан. — Думаю, что в Баракоа надо будет послать не меньше дюжины бойцов. Четверо останутся здесь, а четверо поедут с вами в Сантьяго, сэр. Куда отправлюсь я, сэр?
— На восток. Кстати, как вам новые «форматы»?
— Ствол у них, конечно, греется очень быстро, сэр, но зато, пока он не нагрелся, прицельная дальность — просто великолепная! Почти винтовка, сэр…
— Это хорошо, что они тебе нравятся, потому что их ты возьмешь с собой. А здесь, в Дайкири, оставь-ка, пожалуй, ту четверку, что с WUMами. Надеюсь, у этих бойцов нет предубеждений против женского командования?
— Это смотря какого, сэр, — улыбнулся ирландец. — Против мисс Эффи Аспер ни у кого из ребят никаких предубеждений просто не может быть, сэр, — все видели ее в бою! Разве что будут приставать к ней… с просьбами поучить!
— Ну, в этом-то она точно им не откажет… правда, Аспера?
— В этом — точно! — Девушка рассмеялась. — Мне самой тренироваться надо! А тут — сразу четыре спарринг-партнера… да еще и сами напрашиваются!
— Только ты не очень-то увлекайся. — Миледи тоже засмеялась. — Пожалей бедных мальчиков — у них еще вся жизнь впереди!
11.05.1898 …Куба, база «Алжир» (Санта Педро дел Хуале)… (день)
— Влад! Ты кретин! Нет, не просто кретин, ты — полный идиот!!! — Киборг уже даже не матерился. Матерные выражения у него закончились. То, что он использовал в обращении настоящее имя Викинга, уже многое говорило.
Викинг и Рауль Кастро, недавно получивший лейтенантские погоны, стояли перед ним навытяжку и усиленно пытались не улыбаться. Получалось у них плохо. Особенно мешали МакКоун и Айронпост, которые, стоя за спиной Киборга, улыбок не скрывали. Повод для веселья был. По сравнению с тем, что сегодня ночью учудила эта парочка, даже «Операция Багама-Мама», уже вошедшая в фольклор базы «Алжир», смотрелась несколько бледновато. Косвенно во всем случившемся был виноват сам Киборг, и он прекрасно это понимал… не стоило ему поручать Викингу контролировать тренировки «корсаров», ну вот не стоило, и все тут! В последнее время Влад стал гораздо менее «отмороженным», чем был «дома», и у него прорезалось чувство юмора. С инстинктом самосохранения было гораздо хуже. То есть его, этого инстинкта, вообще не было. У Кастро, кстати, — тоже. В результате они прекрасно «спелись»…
— Ты, блин, что — считаешь себя бессмертным?! Хрен с тобой, кретин, — считай! А о Симоне ты подумал?! Или как?!
А вот это был удар ниже пояса… Судя по выражению лица Викинга, о Симоне-то он думал… а вот о ее реакции на возможную неудачу — нет. Вернее, подумал об этом только вот прямо сейчас и — пришел в ужас…