— Обычно нет. Но бывают исключения.
— Ну, еще бы! Я и сам не стану со всяким связываться. Другой пойдет молоть про разные там пейзажи, да про историю, да про картины и тому подобную скучищу, — ну, это не по мне, я сразу скисну. «Извините, мне пора, говорю, до приятного–с», — а сам тягу. Вы из каких краев?
— Из Нью–Джерси.
— Что ж это я в самом деле, ведь и об этом был разговор. А Люцернского льва повидали?
— Не успела еще.
— Вот и я не успел. Тот человек, что про гору «Пилат» рассказывал, говорил, что этот лев вещь стоящая, он будто бы двадцати восьми футов в длину. Даже не верится. Но уж это на его совести. Он его вчера видел, говорит, что лев умирающий. А раз так, значит сегодня ему аминь. Ну да не беда, из него непременно чучело набьют... Так дети, говорите, ваши или вот ее?
— Мои.
— Верно, верно, вы так и говорили. А на Риги... впрочем, и об этом был разговор... А на каком паро...простите, и это мы выяснили. Позвольте... гм... гм... А сильно вас... Впрочем, и это мы уже установили. Что ж, в общем как будто все. Бонжур, медам, очень приятно было познакомиться. Гутен таг!
Риги–Кульм. — Восхождение. — Горная железная дорога. — Йодлеры. — Скалистые ворота. — Опоздали. — Альпийский рог. — Восход солнца вечером.
Риги–Кульм — внушительный альпийский массив, стоящий особняком; высота — шесть тысяч футов; отсюда открываются виды на обширную территорию с голубыми озерами, зелеными долинами и снеговыми горами— величественная и богатая панорама на триста миль в окружности. Подняться на него можно по железной дороге, верхом или пешком — как кому угодно. В одно ясное солнечное утро мы с моим агентом облеклись в туристские доспехи, сели на катер, курсирующий по озеру, и в трех четвертях часа езды от Люцерна высадились в деревне Вэггис, у подошвы Риги–Кульма,
Вскоре мы не спеша поднимались по усеянной листьями тропе для мулов, как всегда с увлечением беседуя. Стоял полдень, ветреный, безоблачный; подъем шел полого, а открывавшиеся из–за мохнатой завесы ветвей виды то на голубую воду и крошечные паруса, то на вздыбленные утесы переносили нас в волшебную страну сновидений. Мы чувствовали себя на седьмом небе, а ведь нам предстояло полюбоваться еще более прекрасным зрелищем — восходом солнца в Альпах, что, кстати, и являлось целью нашей прогулки. Торопиться, очевидно, было не к чему, так как путеводитель определяет время, потребное, чтобы добраться от Воггиса до вершины, в три с четвертью часа. Я говорю: «очевидно», потому что путеводитель уже однажды обманул нас — насчет расстояния от Аллерхейлигена до Оппенау, — и нельзя было поручиться, что он и сейчас не устроит нам сюрприз. Единственное, что не вызывало сомнений, это высота, а сколько часов ходьбы от подножия до вершины, мы решили установить на основании личного опыта. Высота горы считается шесть тысяч футов над уровнем моря и только четыре тысяча пятьсот футов над уровнем озера, Прошагав с полчаса, мы так настроились на предстоящее путешествие и так утвердились в желании совершить его, что развили бешеную деятельность — наняли мальчишку, поручив ему нести наши альпенштоки, мешки, плащи и прочие пожитки; это развязывало нам руки для предстоящих подвигов. Должно быть, мы чаще устраивали привалы и располагались на траве отдохнуть и покурить, чем это было привычно для нашего проводника, потому что он вскоре поинтересовался, как мы его наняли — сдельно или на год. Мы сказали, что если он торопится, то никто его не держит. На что он возразил, что ему не так уж к спеху, но что он хотел бы добраться до места, пока еще молод и полон сил. Мы предложили ему пойти вперед и сдать наши вещи в гостинице где–нибудь поблизости от вершины горы и предупредить там, что мы идем следом. Мальчик сказал, что займет нам комнату в гостинице, если найдется хоть одна свободная, в противном же случае попросит хозяина построить новую гостиницу, наказав ему, чтобы он поторапливался со всякой там штукатуркой и побелкой, а иначе не успеет просохнуть к нашему приходу. Так, не переставая посмеиваться над нами, он все прибавлял и прибавлял шагу, пока не скрылся. Часам к шести мы взобрались на изрядную высоту, откуда вид на озеро и горы стал и шире и занимательнее. Здесь в небольшой харчевне мы подкрепились хлебом, сыром и двумя квартами молока, полюбовались с терраски панорамой, расстилавшейся перед нами, и пошли дальше.