— Ну что, убедились! Говорил я вам, что я король возчиков!
Каждый раз, как мы благополучно избегали гибели, побывав на самом ее краю, он повторял с невозмутимым самодовольством:
— Чувствуете, джентльмены? Это вам повезло, это редкий, неповторимый случай – не всякому седоку выпадает счастье проехаться с королем возчиков! А ведь вы видите, я не обманул вас, я и взаправду король!
Он говорил по–французски, икая на знаках препинания. Его приятель, тоже француз, говорил, правда, по–немецки, но придерживался той же системы знаков препинания. Приятель называл себя «капитаном Монблана» и был не прочь подняться с нами на Монблан. Он сообщил нам, что совершил рекордное число восхождений— сорок семь, а его брат — тридцать семь. Его брат считается лучшим проводником в мире, кроме него самого конечно, но даже его брат — не капитан Монблана, это — заметьте себе — титул, присвоенный лично ему.
«Король» сдержал слово, он обогнал далеко растянувшийся караван туристов, ураганом промчавшись мимо. Вследствие этого нам достались в гостинице куда лучшие комнаты, чем те, на какие мы могли рассчитывать, если б его величество не оказался таким артистом но части лихой езды, или, вернее, если бы он предусмотрительно не напился перед выездом из Аржантьера.
Шамони. — Контрасты. — Цех проводников. — Возвращение туриста.—Завоеватель Монблана. — Зависть в мире ученых. — Горная музыка. — Я не могу понять, что мне мешает.
Никому не сиделось дома, все высыпали на главную улицу местечка и, не задерживаясь на тротуарах, разбрелись по мостовой; все слонялись, шатались, околачивались без дела, судили и рядили, с нетерпением и интересом ожидая поезда — то бишь, дилижансов, так как близился час их прибытия; шесть больших почтовых карет должны были с минуты на минуту прийти из Женевы, и жителям местечка было во многих отношениях валено узнать, сколько приедет народу и какого. Такой оживленной деревенской улицы мы еще не видели на континенте.
Гостиница стояла у бурливого ручья, и его музыкальный рокот далеко разносился в воздухе; в темноте мы не видели ручья, но и по звуку угадывали, где он протекает. Перед гостиницей раскинулся просторный, обнесенный оградой двор, и на нем в этот час кучками толпились жители деревни: кого привлекло сюда просто желание встретить дилижансы, а кого и надежда наняться на завтра в проводники к приезжим экскурсантам. Тут же во дворе стоял телескоп, обращенный своей огромной трубой к сверкающей в небе вечерней звезде. На длинной террасе гостиницы расположились туристы; кутаясь в плащи и пледы, они посиживали под нависающей громадой Монблана и судачили или предавались размышлениям.