«Голландский ландшафт но течению судоходной реки, орошаемой до самого заднего плана».
«Несколько крестьян поют в хижине. Женщина из чашки дает выпить ребенку».
«Голова св. Джона отроком — писано аль фреско по кирпичу (разумей: «штукатурке»).
«Молодой человек из семейства Риччо с волосами, остриженными на концах, одетый в черное и в той же тапочке. Приписывается Рафаэлю, но подпись недостоверна».
«Дева с Младенцем. Написано слишком в манере Сассоферрато».
«Кладовая с овощами и стреляной дичью, оживленные кухонной девкой и двумя поварятами».
Впрочем, варварскому английскому языку этого каталога не уступает надпись на картине, попавшейся мне в Риме:
«Виды Апокалипсиса: Св. Джон на острове Паттерсона» (разумей: «Патмос»).
А плот, знай, бежит по волнам.
Еще одна легенда. — Непобедимое чудовище. — Огнетушитель одерживает победу. — Рыцарь требует награды. — Опасное плавание. — Плот дает течь.—Наконец на твердой земле. — Ночные тревоги.
Не доезжая милю другую до Эбербаха, мы увидели оригинальную развалину, выступающую из листвы на маковке высокого и очень крутого холма. То были остатки полуразрушенных каменных стен, отдаленно напоминавшие человеческие силуэты: два соседа пригнулись друг к другу и, соприкасаясь лбами, беседуют. Ничего внушительного, живописного, да и было их всего ничего, — но это не мешало им носить название « Очковтирательские руины».
ЛЕГЕНДА «ОЧКОВТИРАТЕЛЬСКИХ РУИН»
Капитан плота, — а он собаку съел в истории, — поведал нам, что в средние века жил в этих местах огромный огнедышащий дракон, и он докучал народу не хуже, чем сборщик налогов. Длиной он был с поезд и весь, как полагается, покрыт непроницаемой зеленой чешуей. Дыхание его несло мор и пожары, а его аппетит нес голод. Он без разбору пожирал людей и скотину и так всем осточертел, что и сказать невозможно. Царствовавший тогда император отдал обычный приказ: кто убьет дракона, может требовать, чего душа захочет. У императора, понимаете, имелись в преизбытке дочери, и уж так повелось от веку, что убийца дракона просил себе в награду царскую дочку.
Со всех четырех сторон стекались достославные витязи и один за другим ретировались в пасть к дракону. Поднялась паника. Герои стали осторожнее. Поток приезжих иссяк. Дракон лютовал пуще прежнего. Жители потеряли надежду на избавление и бежали в горы, спасая свою жизнь.
Но вот герр Виссеншафт, бедный и безвестный паладин, прибыл из далеких краев сразиться с чудовищем.
Хлипкий из себя — глядеть не на что, доспехи висят лохмотьями, а за спиной престранной формы ранец. Все перед ним задирали нос, а кто и открыто смеялся. Но рыцарь был невозмутим. Он только спросил, в силе ли еще высочайший приказ. Император сказал, что в силе, но, жалеючи его, посоветовал ему отправиться бить зайцев и не рисковать своей драгоценной жизнью в попытке, ради которой поплатились головой славнейшие храбрецы мира.