Каким идем курсом, штурман? — спросил капитан плотовщика на переднем звене.
Норд–ост, сэр!
Клади румб!
Есть, сэр!
Какая глубина?
Мелко, сэр! Два фута с бакборта и два с половиной с штирборта!
Клади еще румб!
Есть, сэр!
Живее, ребята, пошевеливай! Придержите его с подветренной стороны!
Есть, сэр!
Началась дикая беготня, и топот, и хриплая ругань, но фигуры людей тонули в темноте, а звуки заглушал и путал ветер, завывавший в штабелях гонта. Река вздулась и с минуты на минуту грозила затопить наше утлое суденышко. Прибежал помощник и, наклонясь к уху капитана, взволнованно захрипел:
Приготовьтесь к худшему, сэр, у нас пробоина!
Силы небесные! Где?
Как раз за вторым звеном!
Только чудо может нас спасти! Смотри — никому ни слова, а то начнется паника и бунт! Держи к берегу да готовься, как пристанем, прыгнуть с кормовым концом. Господа, попрошу и вас помочь мне в эту минуту опасности. У вас есть шляпы, берите их и вычерпывайте воду не жалея сил!
В густой темноте налетел новый грозный шквал, обдавший нас дождем брызг. И в этот критический момент откуда–то с переднего края послышался самый страшный крик изо всех, какие только раздаются на море:
— Человек за бортом!
— Клади налево! — заорал капитан. — Плевать мне на человека! Пусть лезет на борт или добирается вброд!
Ветер донес к нам новый крик:
— Впереди буруны!
— Где?
— На длину бревна от носа по левому борту!
Мы ощупью пробились вперед, оступаясь на скользких бревнах, и с яростью отчаяния принялись вычерпывать воду, но тут сзади раздался испуганный окрик помощника:
— Прекратите там, ко всем чертям, черпать воду, а то как раз сядем на мель!
И следом за этим радостный возглас:
— Земля у транца, по правому борту!
— Спасены! — вскричал капитан. — А теперь прыгай на землю, крепи конец за дерево и кидай его сюда!
В следующую минуту мы были уже на берегу, от радости лили слезы и обнимались под ушатами дождя. Капитан сказал, что он — старый морской волк, сорок лет плавает по Неккару, видел на своем веку не один шторм, от которого у человека кровь стынет в жилах, но ничего похожего на этот шторм он в жизни не видывал. Его слова прозвучали для меня чем–то очень знакомым. Я не раз плавал по морю, и от каждого капитана слыхал примерно то же.
Мы тут же сочинили обычный благодарственный адрес, проголосовали его в первую же удобную минуту и, запечатлев на бумаге, поднесли капитану с приличествующим случаю спичем.
Целых три мили шлепали мы под проливным летним дождем в непроницаемой тьме и только к одиннадцати вечера дотащились до «Таверны Натуралиста» в деревне Гиршгорн, разбитые пережитыми испытаниями, усталостью и страхом. Мне никогда не забыть эту ночь.