Когда мы высадились во дворе замка, где мой выход из флаера прикрывала еще одна группа вооруженных до зубов охранников, я первым делом вознамерился пойти поесть – с самого завтрака во рту маковой росинки не было… Но, глянув на угрюмые лица своих людей, вдруг сообразил, что то, о чем мы говорили с Уилкинсом, относится, в сущности, не только к нему. У меня все-таки не армия…
Поймав за локоть Уилкинса, уже готовившегося к раздаче приказов, я попросил его собрать в холле всех наших людей. Сразу поняв, к чему я клоню, он как-то не выразил одобрения этой идеи, но взялся за исполнение…
В результате через пару минут посреди просторного холла передо мной стояли двадцать из двадцати четырех моих телохранителей, не считая троих, бывших, по словам Уилкинса, в увольнительной, и Коллинза, больше у меня не работавшего. Не без некоторого неудовольствия я отметил, что многих не знаю даже по именам, и поэтому пригляделся, пытаясь определить общее настроение. Одни лица выглядели настороженно, другие – слегка обеспокоенно, большинство же – невозмутимо. В целом картина пришлась мне по душе…
Я не мастер держать речи, поэтому постарался быть кратким:
– Господа, хочу сообщить вам, что дальнейшее ваше пребывание у меня на службе может быть сопряжено с серьезными проблемами. Мы находимся под угрозой, – к покосился на Уилкинса, дипломатично стоявшего в сторонке, – вооруженного конфликта с республиканской полицией. И поскольку ни у кого из вас в контрактах нарушение закона не предусмотрено, то… нежелающие могут быть свободны. С данной минуты.
Ни один человек не шелохнулся, но колебания отразились на многих лицах, и, право же, мне трудно было их за это осудить. В конечном итоге возобладал стадный инстинкт, всегда готовый принять мнение вожака, каковым после добровольного самоустранения Уилкинса стал Гэлли. Обменявшись взглядами с товарищами, старый десантник вышел вперед.
– Я так скажу, сэр. Мы тут все армейские ветераны, а военные не любят легавых… – Он усмехнулся, и большинство утвердительно кивнули. – К тому же мы были телохранителями, но можем стать и наемниками. Верно, ребята?
Колебания вокруг сменились уверенностью, выразившейся в на редкость единодушном согласии. Я, признаться, не сообразил, в чем соль такого изменения статуса.
– Вот так, сэр! – Гэлли отдал честь. – А с наемниками все просто: скажете стрелять – будем стрелять!
– Что ж, прекрасно, господа.
– Только один момент, сэр…
– Да, Гэлли?
– Боевая премия, сэр!
– В смысле?
Ага, вот и недостающее звено. Гэлли, чуть замявшись, покосился на Уилкинса, и тот вполголоса проговорил: