На скамье его обнимали и на все лады поздравляли, хотя он не понимал ни слова. Слай широко улыбнулся:
— Это было здорово.
Через пять минут бегущий, он же квотербек, атаковал опять. Решив показать, на что способен, Рик вырвался из окружения противника и сделал вид, что снова намерен пересечь поле. Вся защита «Бандитов» немедленно бросилась наперерез. Но в последнюю секунду Рик с линии схватки отправил мяч за тридцать пять ярдов через центр Фабрицио, и тот, никем не опекаемый, беспрепятственно оказался в зачетной зоне.
Игра была сделана. В четвертой четверти Трей Колби принял два паса, и «Пантеры» выиграли со счетом 48:28.
Команда собралась «У Полипо» и вволю насладилась пиццей и пивом за счет синьора Брункардо. Вечер тянулся долго — с фривольными пьяными песнями и солеными шутками. Американцы — Рик, Слай, Трей и Сэм — сидели вместе в конце длинного стола и смеялись над итальянцами до колик. В час ночи Рик послал родителям электронное сообщение:
«Мама и папа! Сегодня была наша первая игра, победили Неаполь („Бандитов“) с перевесом в три взятия зачетной зоны. 18 реализованных пасов из 22. 310 ярдов. 4 тачдауна,[24] одна потеря и проход с приземлением, мои 98 ярдов. Напомнило школьные времена. Получил удовольствие».
И затем Арни:
«Непобедимый из Пармы. Состоялась первая игра: 5 тачдаунов — четыре в результате пасовых комбинаций, один — выносной. Настоящий герой. Хотя нет, ничего похожего, просто играю в аренабол. Ты говорил с „Тампа-Бэй“?»
Палаццо Брункардо на виале Мариотти в нескольких кварталах от собора представляло собой величественное здание восемнадцатого века с видом на реку. Рик дошел туда за десять минут. Его «фиат» был аккуратно припаркован на боковой улочке, и он не хотел терять места.
Это было в воскресенье, на следующий день после великой победы над «Бандитами». Дело близилось к вечеру, и хотя у Рика не было особенных планов, ему совершенно не хотелось делать то, что предстояло. Он шел по виале Мариотти, разглядывал палаццо и, стараясь не выглядеть слишком глупым и размышляя, почему позволил загнать себя в этот угол, тщетно пытался отыскать входную дверь.
Сэм. Во всем виноват Сэм. Это он надавил на него не без помощи Франко.
Наконец он обнаружил дверной звонок. Появился престарелый дворецкий в черном фраке и неохотно впустил его внутрь, окинув недовольным взглядом наряд Рика. А Рик считал, что выглядит вполне пристойно: темно-синий пиджак, темные свободные брюки, носки из натурального волокна, черные ботинки и белая рубашка с галстуком — все куплено в магазине, который порекомендовал ему Сэм. Рик чувствовал себя почти итальянцем. Он проследовал за почтенным дворецким через огромный вестибюль со сверкающими полами и высоким потолком с фресками и оказался в длинном коридоре, где к нему стремительной походкой вышла синьора Брункардо. Она говорила по-английски. Ее звали Сильвия. Синьора Брункардо была привлекательна, с красивой фигурой, и ее стройность подчеркивало облегающее черное платье. Чуть за сорок — на двадцать лет меньше, чем ее мужу, Родольфо Брункардо, который вскоре появился и обменялся с квотербеком рукопожатием. У Рика сразу возникло ощущение, что тот держит жену на коротком поводке и имеет на это веские причины. Женщина была эффектна. И могла блистать всегда и повсюду.