Если Ослябя был точен в прогнозе, то Пересвет, хоть и с задержкой, все-таки честно выполнил свой воинский долг. Только погиб он не от пронзившего грудь копья Челубея, а от чьего-то меча, срубившему проповеднику буйну головушку. Подробностей мы, увы, не узнаем.
Поразительно, но «Задонщина» ничего (!), абсолютно ничего (!!) не рассказывает о ходе сражения, она просто лаконично констатирует факт победы:
«Нет, государь, у нас сорока бояр московских, двенадцати князей белозерских, тридцати новгородских посадников, двадцати бояр коломенских, сорока бояр серпуховских, тридцати панов литовских, двадцати бояр переяславских, двадцати пяти бояр костромских, тридцати пяти бояр владимирских, пятидесяти бояр суздальских, сорока бояр муромских, семидесяти бояр разянских, тридцати четырех бояр ростовских, двадцати трех бояр дмитровских, шестидесяти бояр можайских, тридцати бояр звенигородских, пятнадцати бояр угличских».
Вот так из одной крайности в другую. Теперь «уточненные» абсолютные цифры потерь командного состава раздуты до неприличия. Остается надеяться, что хотя бы их относительные величины как-то отражают размеры и значения отдельных городов и княжений великого Владимирского и соседних княжеств того периода. С этой точки зрения самым могучим компонентом объединенного московского войска оказываются... рязанцы. Между прочим, здесь «Задонщина» ничем себе не противоречит, в ней совершенно нет темы предательства Олега Рязанского, нет его и среди действующих лиц. Зато доблестные рязанские бояре валом привалили к московскому князю и дружно полегли на поле боя под татарскими саблями. Впрочем, так и должно было бы быть, если бы битва состоялась, следуя тексту «Задонщины», около Рязани, в устье Мечи притока Вожи, между городами Щуровом и Михайловом. Вторым по значимости вклада в победу городом неожиданно и необъяснимо оказывается Можайск. Ноздря в ноздрю, но почему-то за чертой призеров финишируют вотчины Дмитрия Ивановича и Владимира Андреевича Москва и Серпухов. Лишь в семерку вошли формальная столица великого княжения Владимир и предыдущая столица Ростов. Любопытно, что, уже второй раз, перечисление начинается с белозерских князей, коих полегло ни много, ни мало целая дюжина! Это притом что остальные города представлены боярами и посадниками, не считая непонятно откуда взявшихся «литовских панов». Может быть, у этого феномена есть очень простое объяснение: один из самых ранних списков «Задонщины» обнаружен в белозерском Кирилловом монастыре. Видимо в отличие от волхвов, которым «княжеские дары не нужны», язык православных монахов был не так уж «правдив и свободен» от воли местных феодалов.