Я, кроме контракта Чех<овского> Изд<ательства>, никаких доказательств, что я тоже писатель, не имею. Но тут, вероятно, на выручку можете прийти Вы?
Так вот, дорогой Р. Б., — будьте милым, ответьте на все это по возможности сейчас же, т. к., повторяю, оброненная Вами фраза — как вдруг приотворенная дверь из склепа и в щелку воздух и солнечный луч. Если нам прийдется свидеться и поболтать — я Вам тогда расскажу, чего мне пришлось пережить, и Вы поймете жадность, с которой хватаюсь за Вашу обмолвку. Ну, понятно, с нетерпением ждем и «известий» о «Годе жизни». И. В. сердечно Вам кланяется и благодарит «за прошлое и будущее».
Ваш всегда Г. И.
<На вклеенном перед P. S. обрывке листа:>
Мой рост 175 см., ее 167.
Длина рук моя 59, ее 57.
Обхват груди мой 90, ее 88.
Талия моя 78 см., ее 66 см.
P. S. Конечно, нам — если это возможно и для Вас необременительно — нужны вещи. Какие? Более менее всякие. Более всего мы оба были бы довольны получить по непромокаемому пальто. Если непромокаемых нельзя, то недурно и промокаемые. Я лично был бы очень польщен костюмом — лучше всего темным, синим или серым. Если нет костюма, недурно и приличные штаны. Обоим мечтаются недырявые пижамы, но это, пожалуй, уже люкс, который нахально просить. Спасибо Вам отдельно. Т. е. за это желание помочь[77].
Г. И.
* Напишите, что знаете, когда можно ждать этих ассигновок и вообще что знаете
8. Ирина Одоевцева - Роману Гулю. 16 июля 1953. Монморанси.
16. 7. 1953[78]
Дорогой Роман Борисович,
Начинаю сразу, без всякого вступления с неприятного. Что поделаешь? Раз иначе нельзя, печатайте сколько, как и когда хотите.[79] Не скрываю я огорчена, но
Нам ли, брошенным в пространстве, Обреченным умереть
[80],
и к тому же столько пережившим, огорчаться из-за таких, в сущности, пустяков?
Утешением является чек, очень и очень срочно мне нужный. Будьте милым, вышлите его мне с той же сказочной быстротой, как Г<еоргию> В<ладимировичу> [81] за стихи.
Ну, и довольно об этом, хватит. Мимо. мимо...
Теперь только о приятном. Большое спасибо Ольге Андреевне [82] и Вам за посылку и желание приодеть нас.
Пижама, да еще и пестрая, мне, безусловно, придется по вкусу. Предчувствую, что я в ней если и не буду похожа на колибри, летающих под Вашими окнами, то на «попугая с Антильских Островов», что тоже не плохо. Она, во всяком случае, внесет в мои сны что-то крылатое, перистое, экзотичное, о чем я давно мечтаю. Для меня, страдающей бессонницей, сны важны и дороги.
И я действительно очень благодарна Вам и Ольге Андреевне. Как жаль, что мы с ней не знакомы и что мне даже не пришлось увидеть ее. Но я прекрасно представляю себе очаровательную светловолосую Олечку Новохацкую в институтском платье.