но даром не согласен. Кстати — единственный стишок, который в свое время мне почтенный Вишняк вернул, был «Хорошо, что нет Царя» — «Мы хотя и против монархии, но такого вызова печатать не можем» — подлинные слова!
[924]Хорошо. Ну, получил свежий номерок Вашего уважаемого органа — стишки подгуляли. Т. е. очень милы, несмотря на неискоренимую беспомощность Величковского[925] (не все). Но Ильинский[926] «ниже ватерлинии» — атак писывал сынок Бориса Савинкова[927] в 1925 году, желая поразить эмиграцию, — помните. Да, Гингер, конечно, как всегда, чрезвычайно мил.[928] Дыдурова[929] < Дудорова. — Публ.> (впервые слышу имя) — если в качестве восходящей звезды, то пусть тут же и закатится. Оправдывает свою фамилию. Но это все пустяк перед Горской. Почему она пользуется покровительством Вашим (или М. М.?), тайна. Адамович прислал специальную открытку: прочти Горскую. И еще с эпиграфом из Бердяева.[930] Прошлый раз у Вас была прелестная (без шуток) Присманова.[931] Вообще они оба, Гингер и Присманова, заслуживают, чтобы их печатали в единственном порядочном журнале эмиграции. Пишу не по дружбе: даже не поблагодарил еще Гингера за его книгу,[932] и они, м. б., думают, что я их не ценю. А я очень ценю и есть за что. Не то что Вашего любимца Пиотровского. Очень польщен, что Вы собираетесь переписать мои стишки, чтобы я их на досуге «клеил». Но, допустим, склею, а что предполагается в дальнейшем? М. б., Вы посильно хотите занять старичка: пусть клеит, все-таки развлечение?.. А старичок и стихи-то перестал писать из-за отвращения «ко всему». Теперь «аппарат» уже не «Роз», а послевоенный по-прежнему при мне, но пользоваться им опять-таки не могу, скулы сводит. Впрочем, это дело частное: не такие царства погибали.
Друг мой, Вы, по-видимому, хотите сделать нам что-либо приятное. Искренне благодарю и ценю. Вот и можете сделать — именно похлопотав заблаговременно, чтобы граф или графиня или хоть ихняя камеристка, прислали бы политическому автору какие-нибудь ихние летние обноски. И так, чтобы они прибыли именно к лету. Автор этот очень обносился в этом летнем <сезоне?> и — дело прошлое — очень рассчитывал на прошлый Ваш сезон в Петерсхаме (или как). У нас лето начинается в апреле и длится до ноября, и вот тут-то и прорыв. Конечно, если можете и желаете в этом смысле похлопотать. Чего-нибудь этакого легкого американского, вдруг подвернется и очень легкое пальтишко «непромоквай». Очень прошу прислать именно ледерплякс. Очень. Но, ради Бога, не сразу все, а маленькие пакетики par avion «echantillon sans valeur»** этак по сорок — 50, не больше, пилюли в легкой бумажной коробочке- Иначе сдерут страшную пошлину, а заодно и украдут половину, как было, когда Вы мне послали сразу кучу.