А вот будут ли?
Полчаса назад на телефон дежурного по ИВС позвонил Тальвинский и ошеломил известием, что прокурор принял решение арестовать Меденникова. Потому Морозу надлежит задержанного вернуть в камеру, а самому с материалами срочно ехать в отдел.
Собственно, на этом допрос можно было бы свернуть, тем более только что он нежданно-негаданно получил важнейшую информацию . Но Мороз все медлил.
5.
Тальвинский предусмотрительно попросил дежурного перехватить Мороза, как только тот появится в отделе. Но дежурный то ли отошел, то ли отвлекся. А может, попросту не признал новичка. Так что вернувшийся из ИВС Виталий проскочил, никем, увы, не перехваченный.
В кабинете Тальвинского, куда он заглянул, было людно. За столом, на месте следователя, мрачно склонился над шахматной доской Юрий Иванович Берестаев. Сам Тальвинский, пристроившись подле, перебирал пальцами стопку проверочных материалов. Материалы были, что называется, "с гнильцой", и требовались веские дополнительные аргументы, чтоб убедить прокурора их подписать. Сбором аргументов и занимался сейчас Тальвинский. За противоположным столом с побитым видом насупился Галушкин. По возвращении из райкома его вызвал начальник отдела и впервые за все годы наорал. Измены с этой стороны Галушкин не ожидал. И теперь добросовестно пытался понять происходящее. Еще пять, да что там? Два года назад такого дельца, как Меденников, за то же самое посадили бы, даже не поперхнувшись. И вот те же самые люди не токмо что не помогают. Но смотрят с осуждением и досадой. От непонимания этой крутой перемены Пал Федосович страдал. Чуть в стороне неулыбчиво затих начальник госпожнадзора Малютин. В его ведомстве тоже накопились деликатные вопросы, решение которых зависело от исхода шахматной партии. Поэтому с возрастающим беспокойством вглядывался он в позицию, время от времени зыркая через очки на некстати развеселившегося Тальвинского.
- Сдавайтесь, сдавайтесь, Юрий Иванович. Чего время тянуть? - подзуживал меж тем Андрей. - Не умеешь играть, не садись.
- Прокуроры не сдаются! - напористо отпарировал Берестаев и с хрустом переставил коня. - А вот мы тебя конным рейдом да по тылам!
- А лучше б без позора сдаться, - насмешливо оценил ход противника Тальвинский, движением ладьи ввергая Берестаева в полное отчаяние.
Собственно волновался Малютин напрасно. Андрей был куда лучшим психологом. Никогда еще прокурор не уходил без реванша. Проиграв, тут же с озлоблением принимался расставлять фигуры, припоминая противнику все его последние должностные упущения. Состоявшийся после этого реванш действовал наподобие стакана водки - Берестаев делался восторженным и сговорчивым. Сейчас, похоже, игралась первая партия.