– Не ори, сказал же, не могу. Часа через два жди.
– Да ты что, бл…?! За два часа из нас винегрет приготовят! У меня три трехсотых! Вы там на своем мегафрегате поох…ли все поголовно, что ли? Не будет вертолета – жив останусь, я из тебя тапочек себе нашью, морячок, слышь меня?! Буду твою кожу на машинке сшивать, а ты на это все смотреть будешь! Я тебе, сука, сдохнуть до срока не дам.
– Витиевато изъясняешься, «спэцахент»… На борт прибыл наш премьер, лично, с делегацией. Я сейчас на вашем вертолете катаю его самого и ихнего президента – того, у которого ты в гостях. Они тоже хотят такую же лодочку, как у нас. Оборонцы презентацию затеяли. Внезапную, под утро, с понтами, меня никто не предупредил. Сделать ничего не могу. Даже если сейчас посадим делегацию, пока дозаправятся, пока туда-сюда… Через два часа ждите.
Пыжов отключился.
Татаринов некоторое время стоял и смотрел на своих бойцов, как мальчик с картины Федора Павловича Решетникова «Опять двойка».
«Вертушке предписывалось висеть за нами в десяти минутах. Случись кака – а она случилась, – пилоты должны были наплевать на все запреты и идти забирать нас. Выходит, Пыжов отозвал прикрытие… А если премьер ничего не знает об операции? Но министр обороны-то должен был… Я ни хрена не понимаю. Ладно, вы сами напросились».
– Марконя, как бок?
– Посекло, но я смогу.
– Конечно, сможешь. Ты же русский солдат, Марконя. Выдвигаемся к вилле. Две пары: я и Малыш, Голицын и Дед. Раненые тащат раненых. Бертолет, хватит руку тискать, я и отсюда вижу, что пальцы на месте! Смотри за Али-Бабой, пинка дай ему, если начнет на прострел припадать. Ноги-то работают?
– Так точно, товарищ кавторанга!
– Пошли, начнем третью мировую. Узнают мирные люди и назовут нас мудаками. Это те, кто долго будет умирать во время ядерной зимы. Ну и настроение у меня сегодня… Простите, товарищи.
Старший лейтенант Голицын не следил пристально за политикой. Но даже он был в курсе, что Пакистан не дружит с Индией. «И у тех и у других есть ядерное оружие. Мы как-то к Индии тяготеем, а амеры, стремясь все время насрать на российский надел, поддерживают Пакистан. Одиноко звезданутым там, у себя, между двумя океанами, вот они лезут и лезут, лезут и лезут… Как тараканы».
Вывод прост: и в плен нельзя, и держаться два часа как-то надо, и помирать неохота.
Разбитые клумбы с кустиками и цветочками подверглись повторному перепахиванию, так как никто не собирался ходить по дорожкам.
Остановившись за толстой пальмой, старшо́й поднес к глазам бинокль и начал шарить по окнам. Строение оказалось прямо перед носом. Татаринов мог вытянуть руку и виртуально дотронуться до стены дома.