Иронизируя над собой в присутствии другого, я как бы жду от него опровержения, комплимента, поглаживания ("это не совсем так", "ты недооцениваешь себя", "я воспринимаю тебя иначе", "наоборот").
Самоирония может быть предваряющей критикой. Критикуя, иронизируя над самим собой, я отнимаю хлеб у другого. Я удерживаю ситуацию в своих руках. Самокритика всегда менее болезненна, чем критика. Увы, часто люди это недооценивают. Для зрелой личности это знание более открыто. Болезненное самолюбие — это причина и следствие отсутствия самоиронии.
11сихоаналитически самоирония инициируется инстанцией Сверх-Я, при использовании энергии деструктивного танатоса. Но опять же агрессия Сверх-Я преломляется через призму контролирующего ситуацию Я.
Философско-филологическое осмысление иронии, кик нам кажется, дает возможность для понимания защитной функции иронии в структуре психического аппарата. В пятитомной "Философской энциклопедии" ирония определяется как некое высказывание, которое обладает "скрытым смыслом, обратным тому, который непосредственно высказывается или выражается". Здесь для нас интересно это расхождение между высказыванием и смыслом, их полярность. Говорю одно, а имею в виду другое. Ироническое высказывание приобретает форму положительной характеристики, похвалы. Обращаясь к ослу, вопрошают: "Откуда, умная, бредешь ты голова?"; "Посмотрите, каков Самсон!" — указывают на тщедушного, слабого мужчину.
Самоирония чаще принимает вид уничижительной характеристики: "Ай да Пушкин, ай да сукин сын!" — это Александр Сергеевич о себе.
Ирония может выражаться не в противоположности, она как бы обходит прямое выражение, прямое ругательство. Томас Манн говорил о "лукавой непрямоте иронии". Фрейд это показал в английском анекдоте. В вопросе "А где же Спаситель?" нет прямого выпада против тщеславных дельцов.
Позднеримский философ Климент Александрийский указывает на то, что целью иронии является "возбудить удивление, довести слушателя до раскрытия рта и онемения"… (Ирония, 1962, с.317). Истина через нее никогда не преподается. Это "раскрытие рта" вызывается неожиданностью соединения несоединимого, игрой слов.
Вторая часть высказывания Климента удивительно перекликается с афоризмом едва ли не самого глубокого классика этой темы Кьеркегора: "ирония как отрицательность есть не истина, а путь" [Цит. по: 61, 1972, с.103–104]. Для психолога такое определение иронии указывает на то, что главная функция иронии не содержание, а оценка содержания. При этом оценка уничтожающая, принижающая содержание, относительно которого происходит ирония. Можно сослаться на Томаса Манна, что "ирония — главный фермент переваривания действительности". Было бы что переваривать. Ирония не создает истину, истина всегда позитивное знание; знание, которое должно задержаТься, знание, на котором нужно остановиться. Ирония — это всегда отрицание, неукорененность ни в одной позиции.