Он по очереди оглядывал трупы.
— Правда, я знаю только одно. — Савидж сглотнул слюну с привкусом желчи. — Эти люди стояли на нашем пути, были барьером между нами и Сираи. Нам было необходимо пробиться сквозь них и допросить Сираи, а они должны были надежно его защищать. Пятая профессия. Они повиновались законам профессии. Были привержены своему долгу и выполняли его, не щадя жизни. И приняли смерть достойно. И я…
— Да. — Акира отер капли дождя с печальных глаз, принял строгую позу и, поклонившись, забормотал что-то, похожее на молитву.
— Что ты говоришь? — полюбопытствовал Савидж.
— Я напутствовал их души в дорогу к предкам. Обещал чтить их память, пока жив сам. Я поклялся оказывать положенные почести их душам и распознать их, будь то в порывах ветра или потоках дождя.
— Ясно, — сказал Савидж. — В Америке, по крайней мере у католиков, среди которых я вырос, в таких случаях принято говорить: «Господь благослови, Господь упокой».
— Их духи поймут это.
И Савидж вдруг быстро добавил:
— Сираи… Может, он жив. — От внезапно возникшей надежды его сердце бешено забилось. — Может, он только ранен? Или ему удалось спрятаться? — Он пошел, а затем не выдержал и побежал к зданию. — Мы должны его отыскать.
Акира последовал за ним.
— Не слишком надейся. Уж как я хочу все узнать… Но вряд ли. Убийцы знали, что им предстоит сделать. У них было для этого достаточно времени. Они ни за что не ушли бы отсюда, не доведя дело до конца.
— Но шанс всегда остается!
Они добежали до центральной части здания, той самой, в которой Савидж усмотрел сходство с японским замком. Дверь была открыта. Из нее лился свет.
Савидж отпрянул в одну сторону, Акира — в другую, и они внимательно осмотрели вестибюль на тот случай, если не все члены ударной команды ушли или же кто-нибудь из людей Сираи выжил и теперь был готов стрелять в любого, кто покажется в дверном проеме.
Не обнаружив опасности, Савидж прыгнул вперед под углом, чувствуя, что Акира повторил его движение, но в зеркальном отражении. Пригнувшись, они нацелили пистолеты в разные стороны, крутясь на одном месте и оглядываясь по сторонам.
Им ничто не угрожало.
Потому что все были мертвы. Комната — огромный зал, обшитый панелями из полированного тика и украшенный канделябрами, стилизованными под японские фонарики, — была усеяна трупами.
Савидж сжался от ужаса и опустил пистолет. И снова запах крови и экскрементов, исторгающихся из расслабленных сфинктеров мертвецов, чуть было не застал его врасплох. Хотелось проблеваться.
Справа, возле раздвинутой перегородки, в лужах крови лежали пять трупов. Еще три — чуть поодаль. Четверо были убиты прямо на лестнице слева — в «Мэдфорд-Гэпском Горном Приюте» планировка была точно такая же, как здесь.