— Извини, хан, — молвил кузнец, — рад бы тебе ответить на этот вопрос, да вот только не ведомы мне сроки. Я же не знаю, сколько времени у меня есть. Год, два, десять?
«Зато вот я знаю, сколько мне отпущено, — подумал правитель, — и боюсь, что меньше года».
Хан тяжело вздохнул.
— Вот и я не знаю, — молвил он, трогая по-приятельски кузнеца за плечо. — Тогда скажи, сколько уже сейчас сделано?
— Немного. Всего три. Но как только кое-что усовершенствуем, работа пойдет куда быстрее.
Улукбек с надеждой в глазах взглянул на дархана.
— Вы уж постарайтесь.
Дня через два, когда список был готов, хан вызвал к себе суйбаши Шахруха. Рукой приказал тому сесть. Младший брат выполнил его просьбу. Казалось, он уже догадывался, для чего его вызвал правитель. Между тем хан протянул ему одну из пиал, что стояли на небольшом столике и произнес:
— Я вызвал тебя, суйбаши… — начал он, но Шахрух перебил:
— Я знаю, хан, для чего ты меня вызвал. Духи тоже приходили ко мне во сне, — он коснулся амулета, который висел на его груди давая понять, что когда-то тоже прошел обряд посвящения, — нам в скорости пора в дорогу.
Великий хан кивнул.
— Я уже набросал список тех, кто проследует со мной в другой мир.
Он повернулся и стал искать в небольшом сундучке, что стоял сейчас справа от него бумагу. Наконец нашел и протянул брату. Тот взял ее, пробежался глазами и присвистнул.
— Ого. Всего несколько воинов, я да ты. Остальные наложницы.
— Я вот долго думал и понял, — пробормотал хан, — что воины понадобятся моему последователю. Оттого и взял только тех, кто по возрасту нам с тобой ровесники. В бою они себя уже проявили, и вряд ли смогут что-то еще сделать. Тебя включил, так как на это была воля предков…
— Я знаю.
— … наложниц, потому что не хочу оставлять их еще кому-то. А хатун, останется наблюдать, чтобы Уорнур, Мэнэр и Улзий не поубивали друг друга, а еще чего хуже не пошли наперекор духам, и не уничтожили мальчишку.
Суйбаши понимающе кивнул. Он, не опасаясь, мог произнести имя хатун вслух. Шахрух даже завидовал ей. Суйбаши, несмотря на свой возраст, считал, что еще способен принести пользу будущему хану, но духи предков думали иначе. Он с удовольствием скакал бы сейчас в седле по степи, вдыхал бы воздух планеты, а может и уединился с какой-нибудь красоткой в юрте.
— Небеса свидетели, сам бы тебя не взял, — проговорил хан, — но это воля предков, Шахрух.
— То-то и оно, — согласился с ним военный министр. — Я постараюсь прожить оставшийся мне срок жизни так, чтобы он запомнился навсегда.
Хан поднес к губам пиалу с кумысом, сделал глоток, и сменил тему разговора: