Этой же ночью, с 1 на 2 мая, мне позвонил Дёниц и попросил меня приехать к нему в восемь часов утра; в соответствующее время я выехал из Нойштадта. Дёниц сразу же принял меня и наедине показал мне две новые радиограммы:
а) от Геббельса со списком членов нового кабинета министров, якобы составленным самим фюрером, в котором Геббельс значился «рейхсканцлером». Она начиналась со слов: «Фюрер скончался вчера в 15.30...»;
б) от Бормана, что данное событие действительно произошло и, таким образом, Дёниц становится преемником.
Так вот что это было! Формулировка Геббельса совершенно ясно говорила, что Гитлер сам покончил со своей собственной жизнью, в противном же случае непременно было бы написано: «пал на поле боя», а не «скончался». Завещание, которое должно было прилететь к нам с офицером, так и не прибыло.
Дёниц сразу же дал понять, что, как наследник фюрера – т. е. новый глава государства, – он не намерен иметь кабинет министров или список министров, навязанный ему кем бы то ни было; я искренне поддержал это мнение. Я сообщил ему, что, по-моему, здесь явная попытка Геббельса и Бормана поставить его перед fait accompli. В течение дня было составлено обращение к германскому народу и вооруженным силам. В подобной ситуации было просто невозможно еще раз привести к присяге все вооруженные силы: поэтому я предложил в качестве формулировки, что клятва верности, данная фюреру, автоматически переносит свою юридическую силу на Дёница, как нового главу государства, выбранного самим фюрером.
Утром снова появился Гиммлер и несколько раз наедине разговаривал с Дёницем. До меня уже дошло, что в списке министров Геббельса он не фигурировал. У меня создалось впечатление, что он сам, как будто это было совершенно естественно, считает себя членом нового кабинета министров Дёница. И поскольку он спросил у меня, какие чувства испытывают к нему вооруженные силы, я готов предположить, что он положил глаз на должность военного министра. Я уклонился от ответа, но посоветовал ему обсудить этот вопрос с Дёницем; я не мог действовать через голову Верховного главнокомандующего вооруженными силами. И добавил, что попрошу Дёница освободить меня от моих служебных обязанностей, как только он решит вопрос о командовании вооруженными силами, поскольку в данный момент необходимо выбрать новых главнокомандующих и для сухопутных сил, и для военно-морского флота.
Как только Дёниц узнал, что здесь находится Гиммлер, он еще раз вызвал меня для личного разговора, чтобы сказать мне, что Гиммлер предоставил себя в его полное распоряжение, по-видимому испытывая в предыдущие дни надежды самому стать преемником Гитлера. Он спросил меня, что я думаю о том, чтобы включить Гиммлера в кабинет министров; я смог ответить только, что я считаю Гиммлера просто невыносимым. Мы оба пообещали сохранить этот разговор исключительно между нами. Дёниц намеревался назначить графа Шверина фон Крозига, бывшего в ту пору министром финансов, своим личным советником и министром иностранных дел и хотел обсудить состав нового кабинета министров с ним.