- Может и завлек - только давненько. На обмане и шантаже всю семейку не заставишь преступления совершать, тем более, если Дмитрий Николаевич действительно их папаша.
- Какой Дмитрий Николаевич?
- Я же тебе говорил - преподаватель у меня был в юридическом.
- Ну и что? Не такая большая шишка преподаватель.
- Видишь ли, преподавал он по совместительству. А по основному месту работы - зам начальника УВД области.
- Господи, так что, такой человек тоже?
- А что ж он, не человек, кушать ему не хочется? Но вообще не обязательно. Он может совершенно ничего не знать - и все равно быть для доченьки с зятьком опорой и защитой.
- Отец не знает, чем дети промышляют?
- Ну, детишки уже большие, живут отдельно, могут и не отчитываться...
- Слушай, а может этот твой преподаватель из УВД совсем им не отец просто однофамилец.
- Может не отец, может папа, а то вообще батя...
Это он уже как-то машинально ответил, отключенным тоном - опять что-то вычисляет. Ах какой деловой, если он не мыслит, так уже и не существует! Но тут и меня посетила мысль:
- Значит, тогда все эти убийства Мюллер совершил!
Дима на меня взглянул серьезно:
- У тебя есть основания так считать?
- Видел бы ты его!
Он улыбнулся:
- Такой урод, что только убийствами заниматься?
- А ты представь себе Штирлица с глазами змеи!
- Очень образно. Ты, Аська, у меня художник слова и инженер человеческих душ. Вот только наука юриспруденция теорию Ломброзо не признает. А если всерьез, то сам он всем этим заниматься не будет. Шестерку найдет - исполнителя.
Я пожала плечами. В мужских играх я не разбираюсь. Однако натура и логика не позволяли так просто сдаться.
- Но на дороге, когда на Иру напали, он сам был!
Дима поджал губу и уставился на меня. Постепенно глаза его чуть разъехались и стали параллельными. Наконец вернулись из туманной дали домыслил.
- А тогда, Ася, тем более пора тебе из фирмы исчезать.
- Зачем?
- Если они и впрямь начнут заметать следы и выискивать, кто мог их вычислить, ты первой в списке окажешься.
- А почему я?!
Выкрикнула - и заткнулась. И в самом деле, из наших их способны были обнаружить только мы с Сережкой да Валентина. Валентина... У меня дернулась щека. Вот она-то и покажет пальцем на нас со Шварцем. Жалко Сережку... Дура, а себя не жалко? У меня хоть детей нет... Меня постепенно охватывал ужас, но тут вздыбилось упрямство.
- Ладно, я - подозрительная. Но удирать нельзя. Если дело повернется так, как ты говоришь, то мое исчезновение лучше любого признания покажет, что я что-то знаю. А так - пришла на работу, ля, ля, три рубля... Все как всегда, а я - ни сном ни духом.