Наконец, совсем странно звучит утверждение о том, что противоречит Конституции преамбула закона. В ней говорится о том, что Дума принимает этот закон, "уважая Православие как неотъемлемую часть общероссийского исторического, духовного и культурного наследия, равно как и многомиллионный ислам, а также буддизм, иудаизм и другие традиционно существующие в Российской Федерации религии". Преамбула к закону не имеет силы закона. Это не правовая норма, а никого и ни к чему не обязывающая декларация об отношении законодателей к религиозным убеждениям своих избирателей.
Сам закон никаких преимуществ и льгот для упомянутых в преамбуле конфессий не предоставляет. Это не более чем жест. И как жест он в общем-то не нужен Православной Церкви. По всем социологическим опросам народ относится к Церкви с гораздо большим уважением и доверием, чем к Думе или к Президенту. Поэтому от жестов уважения надо переходить к реальному сотрудничеству Скорее даже досадно, что эта преамбула звучала во втором чтении так, что как-будто ставила Православие выше ислама и тем самым вызвала напряжение в наших отношениях с мусульманами, которые сочли себя обиженными.
Но все же государство имеет право высказывать свое уважение к тем, кому посчитает нужным это сделать. Если государство выскажет свое уважение к творческому наследию Ф.М.Достоевского - это не повод для возмущения почитателей Л.Н.Толстого (и это при том, что по замечанию Николая Бердяева, которое мне кажется весьма проницательным, все люди делятся на три группы: те, кто любят Достоевского; те, кто любят Толстого; и те, кто никого не любят).
Православная Церковь действительно самая уважаемая институция общества. Что же странного в том, что депутаты, избранные народом, высказали свое уважение к тому, что уважают их избиратели?
Не странно и то, что люди, откровенно оппозиционные по отношению к Православию, нападают на эту преамбулу (как это делает, например, баптист А.Пчелинцев, уверяя, что "в нарушение конституционного равенства всех религиозных объединений перед законом в преамбуле закона дается перечень "уважаемых" государством конфессий").
Странно то, что Президент России требует убрать из преамбулы к закону этот жест уважения. Я полагаю, что для Президента - конфессии, представляющие огромное большинство российских граждан, должны быть уважаемыми независимо от его личного отношения к религии.
Говорит же Борис Николаевич своим собеседникам: "многоуважаемый Иван Иванович" или "глубокоуважаемый Анатолий Борисович!" И хотя мы с Анатолием Борисовичем равны перед законом, но я не обижаюсь на то, что Президент его называет "глубокоуважаемым", а меня не называет никак. Может быть, когда мы познакомимся - тогда и ко мне Президент будет испытывать уважение.