Таффи, как всегда, громко хлопнула дверью, вернувшись с работы.
В этот момент Кендалл обнаружила еще одно обстоятельство, которое ее сознание долгое время обходило стороной. По несчастному виду Орландо можно было с уверенностью заключить, что бедняга уже давненько трется об ее ногу, стараясь привлечь к себе внимание.
— Дорогая! — воскликнула Таффи. — Я дома! Я так устала. Завтра же скажусь больной, и мы отправимся с тобой восстанавливать силы в Мельбурн. Подумываю о паре новых туфель. Чем не предлог потратить сотню-другую долларов?
— Без меня, леденчик, — тихо проговорила Кендалл.
— Что значит — без тебя? Абсурд, подруга! Ты знаешь, что полагается за дезертирство? Сейчас во всех магазинах распродажа! — увещевала Таффи.
— Прими как факт. Завтра я занята, — как можно более бесцветным голосом сообщила рыжая.
— Занята! — возмущенно повторила Таффи. — И чем это, интересно знать, ты так занята, что не выделишь нескольких часов для магазинов?
— Работой, — спокойно ответила Кендалл.
— Раньше работа не была помехой развлечениям.
— Я взяла на себя новые обязательства. Печатаю под диктовку с девяти до полудня. Так что первая половина дня у меня занята. А после сеанса диктовки я должна буду выполнить свою обычную работу, — подробно растолковала она соседке.
— И кто же этот работодатель, который откажется войти в положение девушки, чахнущей по обновкам? — осведомилась Таффи.
— В отличие от тебя я не чахну по обновкам, и у меня пока нет лишних двухсот долларов, — упрямо проговорила Кендалл.
— Но я задала совершенно другой вопрос, дорогая. У кого ты подрабатываешь?
— У третьего Беннингтона, — раздраженно призналась та.
— У Хадсона?! — недоверчиво воскликнула Таффи.
— Если третий — это Хадсон, значит, у него самого, — пробурчала Кендалл.
— Ого! — воодушевленно произнесла Таффи. — Ты и Хадсон… Быстро… И неожиданно, — одобрительно закивала она.
— Не выдумывай лишнего, конфетка. Мы с ним заключили деловое соглашение. Этот Хадсон — просто супермен: журналист, фотограф, путешественник, мыслитель. Я лишь записываю за ним его гениальные мысли.
— Опять иронизируешь, Кендалл? — спросила Таффи.
— Тебя это задевает? Прости. Если хочешь, можешь пойти завтра со мной. Поностальгируете вместе. Может, что путное выйдет. Ты, главное, карамелька, с ним никогда не спорь, он этого не любит. Увидит твои влюбленные преданные глаза и возьмет в жены. Будете жить с ним долго и счастливо в замке из слоновой кости. Кстати, он его вокруг себя уже воздвиг.
— Он спрашивал обо мне? — робко пролепетала Таффи.
— Он тебя помнит. Помнит, какой ты была… жизнерадостной.