Капитана разорвала на части взрывом. Но он, пронзенный страшным жалом, был уже обречен. Червь дергал своей узкой головой и уже полностью вылез из снежного укрытия. Он был колоссальных размеров. Около шести метров в длину. Неприятного желчного цвета, покрытого какой-то полупрозрачной слизью. Взрыв все-таки ранил его. У основания клюва зияло несколько рваных ран, откуда сочилась густая светло-оранжевая субстанция. Существо рванулось к Эмилю. Он перекатился и принялся стрелять из автомата по твари. Червь не издавал никаких звуков. Только снег шуршал от его судорожных движений, вызванных новыми ранами.
Рядом загрохотали еще два автомата. Николай и Вячеслав вернулись. Существо то сворачивалось кольцом, то выпрямлялось как пружина. Подоспели остальные члены группы и открыли огонь…
* * *
— Две гранаты РГД-5. Пять полных рожков. Четыре из них калибра 5.45, один 7.62. Только тогда эта тварь издохла. — У Сквернослова был совсем мрачный вид. Перед глазами все еще стояла картина, с растерзанным телом командира. — Капитан Гусляков погиб. Эмиль Казанов ранен.
Председатель совета, командующий гарнизоном общины, генерал Басов слушал молча. Ему было уже под шестьдесят. Черная повязка скрывала правый глаз. Он был когда-то летчиком. Он пролетал возле Обнинска, когда справа сверкнула вспышка взрыва, выжегшая ему глаз и превратившая всю правую сторону лица в сплошной ожог.
Вышло так, что профессору не пришлось просить совет о присутствии Николая и Владислава на экстренном заседании совета. Руководство общины само настояло на этом, ввиду последних событий в лесу сегодня. Когда Сквернослов закончил свой доклад, генерал кивнул ему, дав понять, что он может садиться.
Заседания совета проходили в бомбоубежище, расположенном под гарнизонным домом офицеров в центре города. Здесь был просторный и хорошо освещенный зал и все условия для деятельности командования в случае большой войны. Правда, никто тогда не пытался предсказать, сколько этот период будет длиться.
— Что скажет ученый совет? Вы уже провели осмотр существа? — Басов ходил из стороны в сторону между массивным столом и стеной, на которой висела большая карта мира. Того мира, который был когда-то.
С места поднялся профессор Третьяков, который возглавлял ученый совет общины. У него была наиболее высокая ученая степень из всех ныне живущих людей в городе.
— Не вставайте, Михаил Вениаминович. Говорите с места, пожалуйста, — попросил генерал.
— Хорошо, — Третьяков сел на свой стул. — Мы провели тщательный внешний осмотр и препарирование этого червя.