Их ввели в пустую палатку. Деффер встал навытяжку перед молодым, рослым унтер-офицером, ожидая, что тот скажет теперь. В лесу обещал сразу же представить гауптману, а здесь что-то не торопится. Царьков думал: «Если и этот унтер-офицер такой же немец, как его напарник, тогда нам крышка».
— Кто вы? — строго спросил Корнеев. — Ваш камуфляж еще ни о чем не говорит. Прошу представиться по всей форме. Итак, ваши имена, звания?
Первым назвал себя Деффер.
— А вы? — обратился Корнеев к «лейтенанту».
— Царьков! — кратко представился тот.
— Стало быть, вы — русский? — сержант посмотрел на него с большим, чем прежде, любопытством. — Ваша роль в группе?
— Курьер, господин унтер-офицер.
— У вас имеются документы?
— Так точно, имеются. А еще я привез письмо гауптману Шустеру.
— Прошу, — сержант протянул руку.
— Письмо личное.
— Ну и что же? Я вручу ему лично.
«Ходит вокруг да около, — Царьков начинал злиться. — Почему сразу же не представил Шустеру? Почему в этой палатке больше ни души. Впрочем, что же это я задаю столько вопросов? Письмо вручу, а деньги, что в вещмешке, придержу у себя. Если попытается отобрать удостоверение личности и командировочное — ни за что. Эти бумажки мне еще пригодятся».
— Пожалуйста, господин унтер-офицер, — сказал Царьков, протянув конверт, разукрашенный сургучными печатями.
— А вы? — обратился он к притаившемуся радисту. — Вы тоже хотите что-то передать?
— Хочу… Так точно… Только у меня груз потяжелее… — сбивчиво, тихим вкрадчивым голосом объяснил Деффер.
— Этот чемодан? Что в нем?
— Рация.
— Поставьте на пол, никуда она отсюда не денется… А еще что?
— Посылка… Продовольствие, господин унтер-офицер.
— Посылку понесете с собой. Пойдем с вами к гауптману.
— Простите, — вдруг отозвался Царьков, решив уточнить судьбу письма. — Могу ли… То есть, могли бы вы сказать, кому передадите конверт… Из рук в руки…
— Как это кому? Господину гауптману.
— Да, да… Именно ему… В крайнем случае адъютанту.
— Я и есть его адъютант, — Корнеев не преминул воспользоваться словами, подсказанными самим курьером. — Ожидайте меня здесь, скоро вернусь.
«Влип ты, Царьков, влип, — курьер все острее чувствовал, как пересыхает у него в горле. Попытки рассеять не на шутку встревожившие его мысли по-прежнему оказались безуспешными. — Попал ты, парнишка, как кур в ощип. Узнать, кто виноват, вряд ли удастся. Осечка, пожалуй, вышла там, наверху. Шеф посылал радиограмму гауптману, а ее могли запеленговать. Это же совсем просто. Ну а здесь умело распределили роли и подобрали хитрых исполнителей. Вот так сюрприз. Не ожидал!…