…В это утро Ромашов занимался своей обычной «разминкой» и, упражняясь на ключе, так увлекся, что не слышал, когда в палатку вошла Демшина. Она остановилась напротив и, прежде чем заговорить, сама сняла с него наушники.
— Сережа, к подполковнику! Срочно! — Валя все чаще обращалась к нему по имени.
— Так уж и срочно?
— Ну, если тебе говорят…
— Об этом можно было и не говорить… Сам знаю, что к начальству положено являться срочно. Так-то, товарищ младший лейтенант…
Валя все чаще замечала за Ромашовым эту не свойственную ему ранее словоохотливость. Парень осваивался и смелел. Впрочем, не только это. Ему, видимо, нравилось заговаривать с ней, так же, как и ей было приятно отвечать ему. За этим, пожалуй, ничего особенного не скрывалось. Их связывало общее дело, одни и те же заботы, которыми они жили изо дня в день, и ничего другого не было и не могло быть. Но вот сейчас, сообщив Ромашову о том, что его вызывают, Валя вдруг испытала новое, прежде незнакомое ей волнение. Отчего бы это? Разве только от того, что подполковник намекнул на его возможную командировку? Ну и что ж тут такого? Уедет и приедет.
Так рассуждала Демшина, не давая себе отчета в том, отчего у нее возникают подобные мысли.
Жизнь словно весенняя река, в берегах ее не удержать.
— Сережа, ты же слышал: срочно! — напомнила она, невольно желая уберечь юношу от неприятностей. Борцов строго выговаривает, если к нему опаздывают…
Минуту, потерянную в палатке, Сергей наверстал в пути. Он не пошел, а побежал, и лишь в нескольких шагах от «штаб-квартиры» притормозил, чтобы отдышаться.
Подполковник был один. Заслышав шаги, он положил на стол лист, пестревший какими-то цифрами, и повернулся к вошедшему.
— А, Ромашов, — произнес он подчеркнуто официально. — Входи и присаживайся.
Подполковник взял со стола бланк расшифрованной радиограммы, быстро пробежал глазами большую часть ее текста, окончание прочитал вслух: «Согласны лишь при условии, что налетчики, обстрелявшие автобус с военнопленными, в том числе с полковником Броднером, захвачены или уничтожены. Последнее перепроверить».
Только теперь Ромашов догадался, о чем пойдет речь. Ночью Демшина работала с «Центром», и это были строки из принятой ею радиограммы.
— Так вот, Сережа, — начал Борцов, заметно сменив тон, — получен ответ. Твоя кандидатура не вызвала возражений «Центра».
— Вы это серьезно? — Ромашов сначала приподнялся, потом опять сел.
— Вполне серьезно. Сам-то ты как, не передумаешь? Готов нанести визит фон Баркелю?
— Вот это новость! — Сережа все еще не мог придти в себя. — Не ожидал.