Город был сожжен. И только Барр Харадон сумел избежать смерти. Перед тем как уйти из разрушенного города, он убил восемь офицеров армии Властителя.
Взяв с собой двенадцать тысяч стелларов из денег семьи, Харадон покинул свою планетную систему и отправился в Федерацию Нельдов, состоящую из девятнадцати планет. На планете Нельд-17 ему и сделали новое лицо: широкое, старое, смуглое, с близко расположенными глазами, гордым с горбинкой носом, совершенно не похожим ни на один из носов Зеннигога. Он вернулся, маскируясь под космического бродягу, вольного стрелка, безработного наемника, готового заключить контракт по самой высокой таксе.
Хирурги с Нельда изменили его лицо, но не изменили его сердце. Харадон пылал желанием отомстить Креллигу — Креллигу Неумолимому, Креллигу Неуязвимому, скрывающемуся за огромными каменными стенами, страшась возмездия.
Сейчас Хардон с Болларом Безджином стоял на узкой улочке, вливающейся в Бронасовое авеню, самую извилистую из улиц, образующих древний квартал Варлаам-сити. Столица планеты имела то же название. Затем они молча пересекли всю центральную часть города; Барр ни о чем не спрашивал своего похожего на гнома компаньона: его одолели тяжелые воспоминания.
Безджин показал на черные металлические двери и сказал:
— Мы направляемся туда.
Он сильно нажал на дверь рукой. Дверь резко поднялась вверх и скрылась в карнизе под проемом, Безджин вошел во внутрь. Харадон последовал за ним и внезапно почувствовал, как будто чья-то гигантская рука охватила его и сжала в своей ладони. Не поняв в чем дело, Харадон начал отчаянно бороться с полем статиса.
— Черт возьми, Безджин, разверните меня!
Поле не ослабляло свою хватку. Карлик Безджин криво усмехнулся и стал обыскивать Харадона. Он забрал его иглопистолет, четырехкамерный бластер и кортик:
— Мне уже не нужно спрашивать вас: безоружны ли вы? Я отключаю поле!
Харадон рассвирипел:
— По крайней мере, вы могли предупредить меня! Кстати, когда я получу назад свое оружие?
— Позже, — ухмыльнулся карлик. — А сейчас я бы посоветовал вам немного сдерживать свой гнев. Ну что, идем?
Барра ввели в комнату, где за деревянным столом сидело трое мужчин и женщина. Харадон с любопытством осмотрел эту четверку. Мужчины показались ему довольно странными. Лицо одного из них говорило о благородном происхождении, лица двух других были весьма вульгарны: без всякого сомнения, они принадлежали простолюдинам. Что касается женщины, то она не заслуживала того, чтобы смотреть на нее дважды: неряшливая, с одутловатым лицом, с отвислыми крупными грудями — она, очевидно, была любовницей одного из присутствующих здесь мужчин или даже общей для всей группы.