— Но я же не…
— «Я же, я же», — передразнивает он меня и неожиданно успокаивается. — А и ладно, Артем. В конце концов, ты взрослый мужик. Что посчитал нужным — рассказал. Потешил старика. Самое главное — живой ты. С руками, с ногами. Боевой опыт имеешь. Это хорошо.
Я вздрагиваю. Присловье «это хорошо» часто произносит в моих видениях Чингисхан. Как правило, на деле для всех вокруг ничего хорошего после этого не случается.
— Киллер — гнусная работа, — скрежещет Маратыч. — Стрелять в людей за деньги…
— Да задолбал ты с этим киллером! — я взрываюсь неожиданно, бью кулаком по столу так, что стаканы подпрыгивают. — Не убил я этого Гумилева! Наоборот, спас!
— А я тебя и не обвиняю, — спокойно говорит Маратыч. — Ты поступил как настоящий солдат. И… — он делает паузу, закуривает новую сигарету, — для настоящего солдата у меня есть настоящее дело. Это будет решением всех твоих проблем, Артем.
— Что за дело?
— Солдатская работа. В мире немало мест, где она востребована.
— Наемником, что ли? — я разочаровано кошусь на «Soldier of fortune».
— Да не смотри ты на него! — раздражается Маратыч и спихивает журнал на пол. — Наемник — тот же киллер. А я тебе про солдатскую работу толкую. Людей защищать.
— А в чем разница-то?
— Давай выпьем…
Мне, сказать по-честному, уже хватит. Народная мудрость не зря утверждает: «Неосторожный опохмел ведет к длительному запою». Я в одном шаге от этого самого запоя. Но толковище у нас с Маратычем пошло серьезное. Молча киваю — давай, мол.
Проглотив водку, тренер несколько секунд буравит меня глазами.
— Я, Артем, по образованию… по первому образованию — врач. Доктор. Хирург, — Маратыч прикладывает скрюченные пальцы ко лбу, изображая крест.
Я удивленно отставляю стакан. Вот это новость! Спрашиваю:
— А как же вы… ну, в армию?
— Случайно. Почти случайно. В начале шестидесятых, может знаешь, в Африке пошел «парад суверенитетов». Бывшие колонии становились независимыми государствами. Наши им помогали — где техникой, специалистами, где — оружием и военными советниками. А уж про медицинскую помощь и говорить нечего. Ну, вот я вместе с однокашником моим Пашкой Калюжным и отправился в такую чудесную страну Мозамбик — на подмогу местным врачам.
— Мозамбик? Это же… — припоминаю я.
— На побережье Индийского океана, напротив острова Мадагаскар. Райское место. Горы, реки, леса. Не джунгли, а такие… Просто леса. Местные их миомбо называют. Саванны тоже есть. Слоны, жирафы, носороги, буйволы. Все, как положено в Африке. И люди…
— Что — люди?
— На гербе Мозамбика, на нынешнем гербе, изображен автомат Калашникова. О чем это говорит?