— Вот как надо обходиться с мужчинами, — сделала вывод Патриция, поднимаясь со ступеней и направляясь к очередному домику.
— Вспомни об этом, когда встретишься с Эндо.
Патриция нагнулась, проскользнула под низко опущенной кленовой веткой.
— Когда еще мы встретимся. Счастье, что хоть повидались. Я ведь даже не знала, жив ли он. Сама понимаешь, война… — И Патриция вздохнула.
Элен отнеслась к этому крайне неодобрительно. Считала, что вздыхать должен мужчина. А если он не испустил ни единого вздоха и вдобавок не соизволил лишиться сна и аппетита от любви, то тратить на такого время — себя не ценить. Элен собралась в подробностях изложить свою точку зрения, но Патриция внезапно закричала, возбужденно указывая пальцем:
— Вот он, ручей! Значит, это — Павильон Зеленого Солнца.
И замерла в благоговейном молчании, Элен тоже окинула взглядом постройку. Любоваться было нечем. Павильон просматривался насквозь и был схож с прочими развалинами. Темные деревянные столбы, изящные перила… Отличие, пожалуй, заключалось лишь в том, что ступени, ведшие на веранду, располагались не с одной стороны дома, а со всех четырех. Росший поблизости клен укрыл опавшей листвой часть веранды. Это и в самом деле было красиво, но совершенно не объясняло экстаза Патриции.
Элен выждала минуту-другую. Потом кашлянула. Потом переступила с ноги на ногу. Патриция не выходила из столбняка. Элен обошла вокруг и хлопнула в ладоши перед ее лицом.
— Перестань! Что ты, в самом деле, — разгневалась Патриция.
— Ну, наконец-то. Думала, тут осталось только бренное тело. Душа перенеслась в двенадцатый век.
— Между прочим, мы с тобой стоим в центре Лисьего города, — заметила Патриция. — Здесь кругом владения лисиц. Весь холм изрыт норами.
— Откуда, по представлениям тайанцев, берутся оборотни?
— Считается, что души несправедливо обиженных воплощаются в лисиц, а по ночам принимают человеческое обличье, чтобы наказывать злых и хитрых людей. Ведь даже самым пронырливым негодяям не равняться в плутовстве с лисицами.
— Смотри, — сказала Элен.
Патриция вскинула голову. На поваленном стволе сидела лисица. Да какая! Лисиц таких размеров ей никогда не приходилось видеть. Лисица сидела неподвижно, как изваяние, обернув длинный пушистый хвост вокруг лап. Только черный влажный нос непрерывно двигался, вынюхивая воздух. Цвета она была не желтовато-рыжего, а, скорее, апельсинно-алого. Солнечные лучи, льющиеся сквозь золотистую крону, озаряли ее до кончика хвоста. Блестел каждый волосок пышной шерсти.
Лисица беззастенчиво разглядывала незваных гостей черными блестящими глазами. Патриция пошевелилась, и лисица прыснула в траву. Мелькнул красноватый хвост — только ее и видели.