Полиция еще могла сомневаться относительно личности убийцы и его намерений, но Элен уже вынесла приговор: «Маньяк».
Наверху, в личных комнатах хозяйки, тоже царил беспорядок, но все же несравнимо меньший. Здесь, похоже, преступник действовал не торопясь. Вещи из шкафов не выбрасывались, а вынимались; керамический сервиз не был грохнут об пол, а аккуратно переставлен. Элен задалась вопросом: злоумышленник почему-то не спешил? Или просто еще не пришел в состояние неистовства?
Полицейский, тяжело сопевший за спиной Элен, коснулся ее руки и указал в угол комнаты. Там на полу лежала открытая лаковая шкатулочка, а в ней — два золотых кольца и серьги с крупными жемчужинами. Элен застыла от изумления. Если в доме побывал вор, то забыл прихватить самое ценное. «Впрочем, понятия о ценном у европейцев и тайанцев расходятся. Возможно, он удирал, благоговейно прижимая к груди какой-нибудь ржавый треножник, славный лишь тем, что служил опорой самому великому Токе!»?
Элен изо всех сил пыталась вспомнить, как по по-тайански звучит слово «вор». Спросила:
— Кража? Это кража?
— Мут.
«Мут — убийство».
— Нет, это я знаю. Мут. Но, кроме того, кража?
Полицейский неуверенно повел плечом, не поняв вопроса. Потом кивнул в сторону маленького акварельного портрета, висевшего на стене:
— Мут. Тя-ю.
«Вот она, хозяйка». Со стены смотрела на Элен молоденькая женщина — загорелая, черноглазая, смеющаяся. Одной рукой она придерживала соломенную шляпу, слетавшую от порывов ветра. Другой — призывно махала кому-то. Портрет был поясным, но Элен не могла избавиться от чувства, будто женщина приплясывает на месте — от нетерпения и переизбытка сил. Напоенная солнцем картина, казалось, озаряла всю комнату. «И теперь эта женщина мертва. Мертва не потому, что настал ее час — кожа сморщилась, волосы обесцветились, губы провалились. И не потому, что радость ушла из ее сердца, веселый блеск — из глаз. Просто оказалась на пути какого-то негодяя».
Элен почувствовала, что задыхается от злобы. Теперь она знала, что не успокоится, пока не докопается до истины. А порадует это столичную полицию или нет — ей все равно.
Повернулась к терпеливо дожидавшемуся полицейскому:
— Спасибо.
Тот повел ее вниз. И там вдруг, знаком предложив обождать, встал, прижавшись к стене. Элен поняла, что так прятался убийца, ожидая, пока хозяйка войдет в дом. Затем увесистый полицейский с необыкновенным проворством изобразил, как тя-ю переступает порог. Элен пожалела, что человек этот служит в полиции, а не на сцене. Он весь преобразился — куда девалась одышка и грузная поступь. Даже живот как будто втянулся. Полицейский не вошел — впорхнул в комнату и остановился, нащупывая выключатель. И в это время убийца ринулся к жертве и схватил ее за горло. Сумочка выпала из ослабевшей руки тя-ю. Потом убийца беззвучно и осторожно опустил на пол тело хозяйки.