— Я тоже на Черном море купалась, когда маленькая была. Помнишь, мама? — Таня обернулась к матери. — Когда в Одессу к тете Лине ездили, а?..
— Да, — ответила женщина. — Ты тогда училась в пятом классе.
Вскоре наш автомобиль въехал в поселок.
Спрашивая прохожих, мы нашли нужную улицу. Дом целительницы был бревенчатый, двухэтажный, стоял в глубине двора в окружении стройных берез. Мы вошли в калитку и ступили на дорожку среди сугробов, ведущую к крыльцу. Подала голос дворняжка, вылезла из будки, посмотрела на нас изучающим взглядом. Дверь на крыльце отворилась, показалась небольшого росточка, сухонькая женщина. В серой рубашке и шерстяной коричневой юбке.
— Проходите! — пригласила хозяйка.
— А Ене Черсуевна дома? — спросил я. — Мы от Дениса.
— Проходите, проходите, — повторила женщина. — Я Ене Черсуевна. — Она пропустила нас вперед и закрыла за собой дверь. — Заходите и раздевайтесь, у меня тепло.
Мы оказались в гостиной, которая была совмещена с кухней. Я помог Екатерине Васильевне и Тане снять пальто. Потом мы надели тапочки и вслед за хозяйкой поднялись на второй этаж. Там были три комнаты, две спальни, третья — кабинет. В кабинете стояла кушетка, застеленная цветастой простыней, стоял столик у окна, рядом — деревянная скамья. Висели на стене летний пейзаж, написанный маслом, два плаката с атласом обнаженного человека, — вид спереди и вид сзади, — со множеством стрелок и обозначений на иероглифах.
— Прошу сюда, — доктор усадила Екатерину Васильевну за столик у окна, сама уселась напротив. А мы с Таней расположились на скамье.
— Дай руку, — попросила Ене Черсуевна, и, взяв руку гостьи, стала слушать пульс. С минуты две послушав, она взяла другую руку Екатерины Васильевны.
Я смотрел на хозяйку дома, мне не верилось, что ей девяносто, от силы ей можно было дать шестьдесят, максимум — шестьдесят пять. Хрупкая, похожая на девочку-подростка, с белой и гладкой кожей лица, с внимательными большим глазами и белыми ровными зубами. Может быть, ее зубы были вставные. Как-никак человеку — девяносто!
— У тебя болезнь холода, — сказала целительница, закончив слушать пульс. — Ты сильно застудились, еще девчонкой.
— Верно, — кивнула головою Екатерина Васильевна. — В деревне у родителей я провалилась по грудь в прорубь… Тринадцать лет тогда мне было… А что значит — болезнь холода?
— С тех пор холод сидит в тебе, — продолжала старушка Ене. — Он нарушил в организме Инь и Ян энергии. Он ходил внутри тебя и выбрал себе место в груди. Как дикий зверь в лесу находит нору. Вот у тебя и болит.