Мне было тепло. Ноги гудели от усталости после скоростного подъема на двадцать первый этаж.
Сквозь сон я слышала, как шепотом переругиваются Ксиль и Дэйр.
— Развяжи меня немедленно!
— Шиш тебе. Смоешься тут же. Спи давай.
— Максимилиан, развяжи немедленно!
— Поприказывай мне еще… Завтра развяжу.
Пауза. Многозначительная. А потом — совсем тихо и почти жалобно:
— Ксиль… пожалуйста. Мне встать надо.
— Зачем?
Молчание.
— Силле, говори вслух, если уж не можешь сформировать внятный образ.
Многозначительное молчание.
— Ксиль… Мне нужно дойти до ванной. После трех кружек чая… э-э… руки ужасно грязные. Помыть бы.
Постель мелко затряслась.
— И не смей ржать!
…но когда это князь упускал возможность повеселиться…
Кокон из одеяла, надо отдать ему должное, он все-таки развязал.
Глава 5. Сюрприз с последствиями
Северный князь — жуткий собственник.
Это было понятно с того самого, первого, предвкущающе-голодного, снисходительно-властного взгляда, которым он окинул меня, прислонившись к фонарному столбу.
Знание закрепилось во время совместных ночевок в Срединном лесу — как бы ни старалась я из девичьей скромности отгородиться от Максимилиана рюкзаком или одеялом, но просыпались мы все время в обнимку. Причем нахальный и бесстыдный князь не довольствовался простыми объятиями. Нет, ему непременно надо было подмять «жертву» под себя, жадно оплести руками и ногами, как лианами, вдобавок еще и уткнуться в шею — и сопеть трогательно. Вот ведь чудо из семейства кошачьих… Для полного соответствия образу не хватало только удовлетворенного урчания.
В ответ на мое возмущение Ксиль тонко улыбался, глядя из-под угольно-черных ресниц: «Какие претензии, малыш? Я же ничего не делаю, просто лежу…»
Глаза у него в такие моменты становились ужасно порочными.
Я краснела, дергалась, смущалась и мечтала провалиться сквозь землю — до тех пор, пока не притерпелась к выходкам несносного князя. Привыкла… А потом и вовсе нашла в себе смелость признаться, что полюбила просыпаться именно так — будучи придавленной теплой тяжестью, в ореоле травяного запаха и чтобы размеренное тихое дыхание щекотало шею.
Словом, с собственническими инстинктами Ксиля я смирилась.
Маленькая проблема сегодняшнего утра заключалась в том, что Дэриэлл тоже оказался собственником.
Мне снился дурацкий сон — будто бы я ехала в лифте, в котором горел костер. Пламя лизало грязный линолеум, чадило густым дымом, вплотную подбиралось к моим ногам, опаляло спину… Жар нарастал. Грудь словно сдавливало постепенно невидимым обручем. Когда терпеть стало уже невозможно, я попыталась выскочить на каком-то этаже, но меня зажало дверями.