Скипфраг осторожно кашлянул, и его стул тяжело заскрипел.
— Я дружил с его величеством много лет, — сказал он печально. — Ты знаешь, Солтерис, он всегда хорошо относился к людям волшебства. Хотя по чисто политическим причинам он не давал им слишком большой свободы. Он верил в волшебство — иначе бы он не дал военной силы, которая помогла бы тебе разгромить Темного Волшебника Сураклина.
Солтерис при этих словах даже не пошевельнулся, но Керис заметил, что слова физика все равно произвели на него должное впечатление.
— Ненависть Фароса ко всем вам есть нечто большее, нежели неверие в ваши силы, — тихо продолжал Скипфраг, — он полагает, что помешательство его отца произошло по вашей вине.
Розамунда протестующе всплеснула руками.
— Быть этого не может. Ведь он ненавидит нас еще с детства. Он подозревает нас во всех смертных грехах.
— Может быть, так оно и есть, — пробормотал Солтерис, — но еще более правдоподобным мне представляется, что антипатия к нам со стороны регента переросла со временем в настоящую манию. Скорее всего, он просто боится меня, чтобы выступить против нас открыто. Но что ему стоит подослать наемного убийцу? — тут он посмотрел на Скипфрага и спросил его: — Послушай, а ты не можешь разузнать о том, что замышляется против нас при дворе?
Физик, поразмыслив, кивнул.
— Думаю, что это возможно. К тому же общаюсь с этим Фаросом, да и друзей у меня среди придворных хоть отбавляй. Я постараюсь поспрашивать незаметно. Если что-то там действительно затеяли, я обязательно узнаю.
— Хорошо, — Солтерис поднялся с кресла. То же самое сделал и физик. Его громадная фигура сразу заслонила тщедушного архимага.
Керис, открывая перед гостем дверь наружу, успел в свете нового дня заметить, что кровь Тирле уже добросовестно смыта с булыжной мостовой, и смыта совсем недавно, поскольку это место все еще влажно поблескивало водой. Наставник по фехтованию и двое послушников стояли на пороге своего дома, негромко и чем-то беседуя. Наставник сжимал в руке меч. Но к чему теперь оружие, подумал Керис, ведь известно, что после драки кулаками не машут.
И тут, глядя, как Солтерис провожает гостя, Керис вдруг подумал: а что это делал на улице сам Тирле в столь неурочный час? И что это вдруг бодрствовала Розамунда — ведь она прибыла на место происшествия одной из первых, но при этом была странным образом одета совсем не наспех. Даже волосы ее были идеально расчесаны и аккуратно уложены — в таком виде с подушки не встают. Тут взгляд его переместился вглубь комнаты. А тетка Мин? И она была одета полностью. Как это старая женщина может одеться с такой скоростью, как солдат по сигналу тревоги? Правда, волосы ее не были расчесаны. Но тут Керис подумал, что это еще ничего не значит, поскольку старуха все время ходила растрепанная.