Юноше на голову одели уже привычные артефакты и дали выпить какой-то мерзкий на вкус эликсир. А потом он почувствовал резкую вспышку боли, и в его голове прогремел голос одного из магов:
— Подчини своей воле человека и хищника. Иначе боль усилится, — мыслеречь не несла эмоций, но Ирси был уверен, что будь слова произнесены вслух, в них не было бы больше человеческих чувств.
Юноша давно понял, что все команды здесь лучше выполнять немедля, и послушно потянулся к привычной магии. Чары на ошейнике естественно уже разомкнули, и он, пусть и с трудом, но смог подчинить своей воле остальных невольных участников эксперимента.
Вокруг каменной плиты расположились сразу четырнадцать магов, и вскоре они приступили к созданию заклинаний. Вскоре Ирси почувствовал неприятные ощущения. Ему начало казаться, что сквозь него текут потоки различных энергий. Он то начинал воспринимать себя прикованной тварью, то, наоборот, чувствовал отчаянье изуродованного экспериментами человека.
Ирси с трудом сохранял сознание, пытаясь сохранить свое «я» в этом потоке чужих мыслей и чувств, не раствориться в водопаде передаваемой через него энергии. Он потерял счет времени. Несколько раз юноше становилось лучше, и ассистенты поили его эликсирами. А потом все начиналось заново. Затем пришла боль. Сначала ульд ей обрадовался, словно любимой, ведь она позволила немного отстраниться от жуткого ощущения даже не раздвоенности, а разтроенности сознания и энергетики. Но боль все нарастала и нарастала, становясь невыносимой.
Ирси выгнуло дугой, и он зарычал, впадая в состояние неконтролируемой ярости. Но на этот раз спрятаться от боли за маской хищника не получилось. Она все усиливалась, а окружавшие плиту маги продолжали из последних сил сплетать могучие чары. Ульд не мог кричать, а просто хрипел, корчась на обжигающе холодном камне плиты. Не терзай его в этот момент выворачивающая душу боль, юноша смог бы почувствовать в творимых магами чарах отголоски пассажей тех заклинаний, которыми ранее завершались все успешные эксперименты. Но он уже не способен был мыслить адекватно и не догадывался, что его мучения вот-вот закончатся.
Ульд, превратившийся в беснующегося в оковах хищника, мечтал только о том, чтобы прекратить сводящую с ума боль. Ярость внутри него все нарастала, и казалось, что еще мгновенье и разум ульда окончательно уступит место инстинктам разгневанного хищника. Но в этот момент боль на секунду чуть разжала свои тиски, и Ирси сумел восстановить контроль над собственным разумом. И тогда он в отчаянии потянулся к клубящейся в нем разрушительной силе, пытаясь зачерпнуть как можно больше, и просто оттолкнул ее от себя, направляя на установленную в центре плиты мраморную пирамиду. А потом была вспышка режущего глаза света, и юноша провалился в спасительное забытье.