Обладая преимуществом в весе и силе, норд впечатал спину рекрута в дерево. Противник ловко пнул его в голень и попытался пальцами нащупать глаза. Торстен с яростным ревом ударил рекрута коленом в живот и еще сильнее стиснул мертвую хватку на горле. Наконец тот обмяк, и для верности несколько раз приложив затылком о дерево, норд отбросил тело, оглядываясь в поисках последнего из компании, имевшей несчастье выбить ему зубы.
Однако все уже было кончено. С изрытой во время борьбы земли с окровавленным ножом в руках поднимался Кель. Когда он шагнул вперед, Торстен напрягся, готовясь к новой схватке, но тот лишь протянул руку. Поколебавшись пару мгновений, Торстен пожал ладонь, вымазанную в теплой крови.
— Почему? — норд еще не отошел от горячки боя, и его голос слегка дрожал.
— А ты думал, эти скаренные ублюдки одного тебя тронули? Меня били четыре раза, а одному из них я откусил ухо. Лишь благодаря вмешательству октата они меня не убили сразу, решив подождать до конца обучения. Но, как видишь, я их опередил, — Кель широко улыбался, что вкупе с разбитым и вымазанным своей и чужой кровью лицом выглядело жутко.
— Как ты из лагеря выбрался, у тебя же нет сегодня вольного дня?
— Через забор. Эти олухи из охраны не представляют себе, что такое жизнь в трущобах и чему она учит, — Кель немного помолчал, а потом слегка осипшим голосом продолжил:
— Знаешь, я еще никому этого не говорил, но спасибо. Не за то, что ты спас мне жизнь: немного она стоит. Спасибо за то, что помог мне осуществить месть. Ладно, пойдем посмотрим того, об которого ты обломал свой «боевой посох».
Нагнувшись над упавшим, Кель скоро выпрямился и протянул Торстену нож:
— Он еще живой, дорежь его.
Юный норд склонился над беспомощным рекрутом. Тот, словно почувствовав опасность, застонал и как-то совсем по-детски всхлипнул. Торстен облизнул испачканные в крови губы, сглотнул вязкую и солоноватую слюну и резким движением резанул лежащего по шее с противоположной от себя стороны.
Радуясь, что темнота скрывает его бледность и дрожащие руки, он протянул нож Келю, но тот лишь отрицательно мотнул головой:
— Выкинь его, я их специально выкрал в городе для этого дела. А ты не маменькин сыночек, за которого тебя принял поначалу. Ты как относишься, если я тебя буду Тором называть?
— Друзья так и величают, — Торстен все еще оторопело пялился на последний акт агонии только что убитого им человека.
— Думаю, боевые товарищи тоже так будут называть, — ухмыльнулся Кель. — Но это пока у тебя прозвище не появится. Ладно, нам еще надо придумать себе хорошую легенду насчет того, с кем мы этой ночью дрались, иначе ждут нас рудники или галеры…