Настроение стало под стать дождливой погоде, и казалось, что уже никогда не проглянет сквозь тучи солнышко...
А может быть, причина совсем в другом?
Всю ночь после импровизированного и абсолютно неожиданного концерта Инна не сомкнула глаз.
Ее душила ярость. Она никогда раньше не думала, что может так яростно ненавидеть и, что греха таить, – по-бабьи завидовать. В этой зависти прихотливо сплелось материнское чувство к сыну, влюбленному бог знает в кого, и чувство женщины, долгие годы ради сына отказывавшей себе в плотских радостях, соглашавшейся на суррогат. Во имя чего? Зачем он устроил этот концерт в первый же день? Демонстрировал? Что, таланты кабацкой скрипачки? А она ждала, что он расскажет о картинах, купленных в загадочном, романтичном замке где-то в горах Тосканы... «Господи, что они там делают, сколько можно спать?»
Инна приняла решение: чтобы хоть как-то восстановить если не душевное, то хотя бы физическое равновесие, она должна немедленно поехать к массажисту Никичу. Позвонить и поехать. Поехать и все!
Она с трудом дождалась девяти утра, когда бывший тренер приходит в свой массажный кабинет, вздохнула и набрала номер:
–?Доброе утро, Никич, это Инна.
–?Доброе утро. – От его низкого, спокойного баритона по всему телу пробежала дрожь.
–?Я не могла бы приехать к вам сегодня? Я понимаю, время неурочное, но... мне трудно объяснить... словом... – Чуть ли не в первый раз в жизни она мучилась, собирая расползающиеся слова, и никак не могла связать их в четкую фразу. – Да, хорошо... конечно... Не беспокойтесь... я с удовольствием проведу время в сауне, ожидая окошка в вашем расписании... – Она даже не знала, что у него есть кроме кабинки с душем, дающим жесткую струю, и сауна... – Я буду к одиннадцати...
Она взглянула на часы. Девять десять. Встречаться с сыном и этой женщиной не хотелось. Она торопливо приняла душ, в надежде смыть ночные вожделения, не помогло, но чуть полегчало, вышла на кухню, где в сверкании хрома и мрамора вот уже десять лет царила Катя. Выпила чашечку кофе с молоком.
–?Если будут спрашивать, что сказать, Инна Евгеньевна?
–?Ничего не говори... Или... скажи, что звонила Вика.
–?Хорошо, Инна Евгеньевна. К обеду будете?
–?Возможно...
–?Алексею Михайловичу кофе наверх подавать? – По утрам Катя иногда подменяла горничную.
–?Если попросит...
–?А жене?
Вот он, главный вопрос, во имя которого Катя затеяла дипломатический разговор.
–?Она не жена.
–?А кто?
–?Любовница...
–?Надо ж... Что же Алексей Михайлович ее сюда привез, а не в свою гарсоньерку?
О гарсоньерке знали все в доме, даже дворник, работающий на полставки.