Антон дверь приоткрыл и голову в спальню сунул.
— Мам, там тётя Тома пришла. Ты идёшь?
— Иду. — Марина от сына отвернулась, зажмурилась и приказала себе успокоиться. Сейчас же.
Тамара — соседка по лестничной клетке, часто забегала к ним вечерами, поболтать, посоветоваться или просто чаю попить. Переехала к ним в дом года три назад, и они с Мариной подозрительно быстро нашли общий язык. Тамара была старше Марины на пять лет, и дети её старше были, в круглосуточной опеке давно не нуждались, чем мать злили и волновали. И вечерами, за чашкой чая, она с Мариной как раз и обсуждала проблемы подросткового возраста, с которыми Марине скоро столкнуться придётся. Антон-то подрастает. И о мужьях речь заходила, и о проблемах в семье, и о работе. В общем, обо всём. Общаясь друг с другом, душу отводили. И про Игоря, с которым происходит что-то не то, Марина первой рассказала Тамаре. И даже поплакать себе позволила, правда, постаралась быстро взять себя в руки.
— Вот дурак, — потрясённо качала головой Тома, подругу слушая. Потом за руку ту взяла. — Мариш, ну ты успокойся. Перебесится, может.
— Может, — согласилась Марина, слёзы вытирая. — А мне сейчас, что делать? Терпеть?
Тамара выглядела немного смущённой.
— Хочешь семью сохранить — терпи. По крайней мере, горячку не пори. Ты ведь его любишь?
Марина потеряно кивнула.
— Вот видишь. Но Игорюша — дурак, я даже не ожидала. — На Марину посмотрела. — Вот что ему ещё надо? Где он лучше-то найдёт?
— Уже нашёл, как выяснилось.
— Мужики, — пренебрежительно проговорила Тамара. И тут же голос повысила: — Ты думаешь, мой лучше? Все они одинаковые.
Этот разговор случился около двух месяцев назад, тогда Марина ещё на что-то надеялась, а сейчас, после прошедших недель, по истечении которых ничего не поменялось, даже хуже стало, Марине уже не хотелось ничего обсуждать, ни с кем, если только с мужем, который от неё откровенно бегал. Даже дома появлялся набегами.
На кухню вышла и Тамаре, которая Эльке варенье на хлеб намазывала, улыбнулась.
— Привет.
— Мама, я буду сладкий хлеб есть! — Дочка широко улыбнулась ей, и подпрыгивала от нетерпения, тянула руку к хлебу. Она никак не могла научиться правильно выговаривать слово "бутерброд". И Марина её учила, и Антон, но Элька активно сопротивлялась, в который раз слово коверкала и угрюмо замолкала, и в следующий раз заставить её нелюбимое слово повторить, было очень непросто.
— Ты не наелась за ужином?
— Наелась. Но тут же варенье!
Марина дочке улыбнулась и по волосам её погладила, а когда Элька в комнату побежала, крикнула ей вслед: