– Роза Львовна, надо провести генетическую экспертизу. Необходимо ваше согласие.
– Конечно, милый, все что угодно! Мы на все согласны, как скажете. А только я и без всяких экспертиз уверена, что в жилах этого мальчика течет моя кровь.
«И кровь его матери», – мысленно добавил Лебедев. Его слегка покоробило, что Роза Львовна ни разу не спросила о женщине, подарившей ей внука.
– Она тоже еврейка?
– Кто? – не понял Андрей Ильич.
– Ну, – замялась Олевская, – та женщина, с которой был мой сын.
– Какое это имеет значение? Не знаю, она умерла.
Роза Львовна облегченно вздохнула:
– Когда мы увидим нашего мальчика?
– Думаю, после экспертизы.
– Да-да, раньше не стоит. Ребенка прежде времени травмировать нельзя, ему и так предстоит потрясение. Аркашеньке еще многое предстоит узнать, многому научиться, так, Илья? Вы ведь говорили, он жил с теткой? Где?
– В станице Динской Краснодарского края.
– Боже, какой кошмар! Там же наверняка горячей воды нет, я слышала, у них туалеты во дворе, так, Илья? Бедному мальчику придется привыкать к комфорту. Мы обязательно купим большую квартиру и заберем его к себе, сразу же после этой унизительной процедуры.
– Какой? – не сообразил Андрей Ильич.
– Генетической экспертизы, – прорезался муж.
– Нет, это невозможно, парень должен жить отдельно. Насчет условий не волнуйтесь, я лично буду все контролировать. Недостатка ни в чем не будет. Учителя, условия жизни – все самое лучшее.
– Но почему, Андрюша? – опешила счастливая Роза Львовна. – Ведь мы же не ему не чужие!
– Пока о нем лучше никому не знать.
– Андрей прав, Розочка, – погладил руку жены Илья Ильич. – Мальчик должен быть в полной безопасности. Мы не сможем его уберечь, как это сделают друзья нашего сына. И не сумеем защитить, если он вздумает прокатиться на снегоходе.
Олевская посерела лицом и застыла, в ужасе глядя перед собой невидящими глазами.
– Вы думаете, что...
– Я ничего плохого не думаю, Роза Львовна, – остановил бедную старушку Лебедев, – но береженого Бог бережет. И еще, у меня к вам обоим большая просьба, – Андрей Ильич серьезно смотрел на старую пару, жадно ловящую каждое его слово, – пожалуйста, не говорите никому об Аркадии. Ни единой живой душе, даже самой родной и близкой, хорошо?
– И Семену?
«Особенно ему», – хотел было ответить глава «Оле-фармы», но промолчал и только кивнул.
Генетическая экспертиза показала, что роднее внука не бывает. Впрочем, ее инициатор другого результата не ждал. В отличие от своего партнера, Лебедев не сомневался в правдивости Татьяниных слов, именно поэтому все и затеял. Сияющие старики долго не могли налюбоваться воскресшим Аркашей: внук как две капли воды походил на ушедшего сына. Андрей Ильич повел всю троицу в ресторанчик на отшибе, неприметный, но с настоящей грузинской кухней и вполне приличной обслугой. Наблюдая за парнишкой, который не знал, куда деваться от смущения и обрушившейся на него любви чужих пока стариков, Лебедев честно признал, что трогательное воссоединение семейства ему безразлично, как безразлична и судьба каждого из них. Андрею Ильичу важно было одно: застраховать себя от неприятностей, а компанию – от проблемного соучредителя, каким рвался стать прыткий Львович. Президента холдинга ничуть не смутила дешевая угроза отставного финансиста. Унизительно и смешно воспринимать слова жалкого старика всерьез, но на дух не подпустить Моисеева к «Оле-фарме» глава крупной компании был обязан. Семен Львович остался с носом благодаря Татьяне, что бы там ни выдумывал Женька. Старый друг и сам какое-то время неровно дышал к рыжей заводиле курса, но та его недолюбливала, хоть и старалась эту антипатию скрыть. В дураках Евгений не ходил никогда, но злопамятным мог стать запросто. А Танюшке Лебедев подарил квартиру – в благодарность за добрую весть и еще кое-какие услуги, мелкие, однако делающие жизнь приятной. Правда, там обретался сейчас Аркадий на пару с Голкиным, но это дело временное. Скоро парень отправится в Англию, «Оле-фарма» нуждалась в толковых экономистах.