– Вызови милицию.
– Они обещали меня убить, если я туда обращусь. Они оставили записку.
– Кто?
– Не знаю. Ты сможешь вернуться сегодня пораньше?
– Постараюсь. Извини, у меня совещание.
Василия пришлось ждать почти двадцать минут. Лебедев кипел от злости, готовый плюнуть на все и уйти. Пара паникеров вынудила скомкать рабочий день, чего деловой человек не должен себе позволять никогда. Теперь одна ожидает в трясучке дома, а другой нагло опаздывает. Если дело пойдет так и дальше, этим двоим придется искать замену. Не для того приходится на них тратиться, чтобы иметь дополнительные проблемы. От окружающих людей, подпущенных так близко, как Голкин с Татьяной, требуется одно: беспрекословное выполнение своих обязательств. Только это позволит им удержаться рядом. Какие обязательства несет перед ним Татьяна, разъяренный Лебедев додумать не успел: на пороге затрапезной шашлычной, где они обычно встречались с Васькой, приземлилась белесая моль, обычно прищуренные глаза были распахнуты и шныряли вокруг. Андрей Ильич взмахнул рукой, отметив, что Голкин явно чем-то взволнован.
– Извините за опоздание, Андрей Ильич, – плюхнулся Василий за столик, – я...
– А я, – перебил Лебедев, – не намерен больше терпеть твои опоздания! Ты украл у меня целых двадцать минут, назвать тебе цену одной?
Сибиряк поскучнел, прикрыл глаза веками, нехотя выдавил:
– Я уходил от слежки, – потом прищурился так, что даже не стали видны зрачки, и добавил, с ленцой растягивая слова: – Нас с Аркадием кто-то пасет, второй день.
– Уверен? – Василий равнодушно пожал плечами и принялся изучать входную дверь. Андрей Ильич понял, что несправедливо обидел старательного сыскаря, с самолюбивым Васькой подобный тон никуда не годился. – Может, по шашлыку? – миролюбиво предложил Лебедев, подавляя брезгливость к замызганному столу и подозрительного вида мясу, нанизанному на закопченные шампуры. – Я, если честно, не прочь бы поесть. – Вспыльчивый босс предлагал мировую, идти на нее или нет – предстояло решать обиженному. Андрей Ильич в его согласии был уверен: гордый Вася считал, что эмоции должны висеть на хвосте у дела. Поколебавшись, гордец молча вздохнул. – Вот и отлично! – одобрил Андрей Ильич, подзывая официанта.
За шашлыком, оказавшимся неожиданно вкусным, Голкин подробно изложил события последних двух дней.
– Я, Андрей Ильич, затылком вижу, это у меня еще с детства. Отвлекаться на примеры не буду, но уверяю вас: это правда. А этих даже я не сразу приметил, – честно признался сыщик, намазывая кетчупом сочный кусок, – опытные, сволочи, умеют вести.