– Эти люди спасли тебе жизнь, – сдержанно напомнила Татьяна.
– Да кому я нужен! – отмахнулся найденыш. – Мужики, что меня привезли на дачу, вполне приличные типы. Анекдоты травили, в карты резались, воду давали, когда я просил, и...
– И размозжили Василию голову, – продолжил Лебедев.
– Голкина, конечно, жалко, – со вздохом признал Аркадий. – Но он, если честно, сам напросился: не надо было рыпаться.
Татьяна молча поднялась из-за стола и вышла.
– А может быть, ты виноват, что родился на свет? – сухо поинтересовался отцовский друг.
– Не понял?
– Тебе еще многое предстоит в этой жизни понять, поэтому веди себя как мужчина.
– То есть размахивай автоматом, – с набитым ртом уточнил Аркадий.
– Перед носом тех, у кого куриные мозги и грязные лапы, иногда не мешает и помахать.
– Ясно! Ваши слова, Андрей Ильич, наводят на мысли о теории Ницше, – ухмыльнулся «эрудит», – теории сильного человека. Например, такого, как вы. Я давно просек: вы не слабак. Слабаку с куриными мозгами такую махину, как ваша фирма, не потянуть. Здесь нужны сила и злость. Точно, – воодушевился «теоретик», – сила и злость! Когда можется все, что хочется, а тех, кто мешает, нужно просто беспощадно давить, как тараканов. Они ведь мешали вам, правда, Андрей Ильич?
– Кто?
– Ну, эти, которые Ваську по башке долбанули, а меня увезли.
– Если ты хорошенько изучишь Ницше, – процедил сквозь зубы, едва сдерживаясь, Лебедев, – не для репетиторов, которым я за тебя, неуча, плачу, а чтобы самому разобраться, то, может, в твоей пустой пока башке осядет: сильный – он сильный во всем, во зле и в добре. Не пытайся только в текстах выискивать эту фразу, ее там нет. Чтобы до такой мысли дойти, надо прожить не шестнадцать лет и жить не бездумно. – Андрей Ильич отбросил салфетку. – Никогда не воспринимай доброту за слабость, иначе будешь этой жизнью часто бит. А сейчас убери со стола. И не подсовывай Римме Андреевне грязную посуду. Она помогает по хозяйству мне, не тебе.
Аркадий елозил ножом по мясному хрящу, низко опустив голову над тарелкой. Выражение его глаз при этом Лебедева не волновало.
Сына Олевского оставили в загородном доме главы «Оле-фармы». Вряд ли Львович бухнется второй раз в ту же воронку.
С тех событий прошло четыре месяца. Василий выписался из больницы, остался при Лебедеве. Совестливый сыщик долго не мог успокоиться, что так позорно провалил порученное дело. Собственное предупреждение шефу и ответная запоздалая помощь муки совести бедному Васе не облегчали: он упорно винил себя за промашку, проклиная свою беспечность. Бывший порученец согласился на должность заместителя начальника службы безопасности в «Оле-фарме»: чтобы одному сподручнее охранять, другому следует активно шевелить мозгами. Перспективный работник взял у фирмы кредит, купил однокомнатную квартиру. Андрей Ильич подозревал, что скоро там появится молодая хозяйка. В больничной палате от Голкина не отходила медсестра, с которой Васька не спускал очумевших глаз.