— Он может являться в разных видах, но суть его остается одной и той же. Ты уж мне поверь, — веско изрек Сорантаэль.
— Ага! Так он таки иногда является, — обрадовался я. — Может он явится мне? Что-то мне сильно кажется, что я тут оказался не без его участия.
Сорантаэль задумчиво постоял у окна, рассматривая дивный вид, раскинувшегося под сенью листвы гигантского дерева, города.
— Не знаю, явится он тебе, или не явится, но надо воспринимать вещи так, как они сейчас имеют место быть. Я думаю, что неразумно будет говорить, кому бы то ни было о том, что ты был человеком.
Я вдруг осознал, что Сорантаэль стоит передо мной и строго смотрит на меня.
— Но я слышал, что эльфы могут различить ложь.
На лице эльфа мелькнула улыбка.
— Вот еще одно подтверждение того, что у вас откуда-то знают наши расы. Да, мы можем отличить ложь от правды. Но я тебе советую, просто не распространяться на эту тему, а спрашивать тебя, никто не додумается. И не демонстрируй свое незнание наших реалий так явно.
— И что теперь? — Задал я вопрос, который меня мучил с того самого момента, как я оказался в этом мире.
— Да ничего особого, — отмахнулся Сорантаэль. — Как член высокого дома Явэ Мер, ты должен пройти определенные ступени в своей карьере. Конечно, то, что ты спас наследника, а значит, стал его названным братом, дает тебе определенные привилегии. Ну, будешь трубить в Зеленой страже меньше, чем остальные.
— Насколько меньше? — заинтересовался я.
— Да мелочь, — поморщился Сорантаэль, — каких-то пятьдесят лет.
Я в ответ на это замечание только судорожно сглотнул.
— Согласись, что служить триста лет, что двести пятьдесят — разница не очень большая, — продолжал тем временем Сорантаэль.
— Мне бы эту самую разницу хотя бы отслужить, — слабым голосом отозвался я.
— Демолас! — строго окликнул меня эльф — Ты же эльф, а значит и имеешь то же бессмертие, что и остальные.
— Не пойму, — поднял я на Сорантаэля глаза, — если мы бессмертны, то почему еще существуют на этой планете места, свободные от эльфов? Или у вас нет такого понятия, как любовь и дети?
— Ну, не то, чтобы совсем бессмертны, — поправился Сорантаэль. — Мы гибнем, если нас убить. Мы уходим в миры Арванаита, когда устаем жить. Да и то, что ты называешь любовью, у нас не имеет такое значение, как у людей. Это люди спешат, ибо жизнь их коротка, а нам спешить нет надобности. Поэтому и союз, который заключают между собой эльфы — следствие хорошо продуманных и взвешенных решений. Обычно, в результате этого союза может быть один ребенок, максимум два. Хотя, искусство любви нам не чуждо, и мы достигли в нем немалых высот.