– Потому что козлы, – зло бросила Ленка.
– А я тебе предлагаю посмотреть на эту ситуацию с другой, оригинальной стороны. Поверь мне на слово, я долго об этом думал и вывел одну очень интересную закономерность. – Паганель подлил себе свежего чаю и продолжил: – У каждой отдельно взятой национальности есть своя, только ей присущая ролевая функция. Понимаешь?
– Не-а.
– Ну вот, например, если твой избранник американец, то деньги он зарабатывать умеет. Там куда ни плюнь – всюду сплошные финансисты, экономисты и банкиры. Склад ума у них такой, на бабки хваткий.
– У всех? – поинтересовалась Ленка.
– Почти.
– А вот если, скажем, я француза захочу?
– Отличный выбор! – непонятно чему обрадовался Паганель. – Французы – прекрасные любовники!
– А испанцы?
– Испанцы – закоренелые рыцари.
– Итальянцы?
– Итальянцы – негоцианты, торговцы по-нашему.
– А скандинавы?
– Скандинавы – викинги, воины то есть... Китайцы – хитрые очень, а потому отличные дипломаты. Евреи – преданные, хорошие семьянины. Японцы – трудоголики...
– А русские-то кто? – перебила его Ленка.
– Вот! Вот оно самое что ни на есть занимательное место в моей теории, – потирая руки, ответил Паганель. – Русский мужик, он даже и не мужик вовсе!
– Ну кто же он, не томите! – не выдержала Ленка.
– Русский мужик – это... – Он взял большую театральную паузу и, только вдоволь насладившись Ленкиным непритворным интересом, выдохнул: – Вечный мальчик!
– Как это?
– А вот так! Вечный мальчик, и все!
– А поподробней можно? Кто они такие ваши вечные мальчики и с чем их едят?
Паганель взял со стола ложку и стал размахивать ею, как лектор указкой:
– Вечные мальчики – это такие примитивные недоразвитые существа, которые проходят только две фазы своего развития: детство и отрочество. Ну, иногда некоторые еще и юность захватывают. Но для подавляющего большинства такие ступени развития, как зрелость, мудрость и высшая стадия мудрости – духовность, пустой звук. Они для них просто недоступны, кармически закрыты, понимаешь?.. Ну вот смотри! Сколько на нашей территории было войн, репрессий, погромов и других больших и малых катаклизмов. И мерли в них в основном мужики. А оставшихся в живых пацанов воспитывали оставшиеся невредимыми бабы. И тут, заметь, тоже любопытный момент. Если француженка, то она тоже, как и ее француз, любовница, а вот если русская...
– То она вечная девочка? – догадалась Ленка.
– А вот если она русская, – Паганель опять сделал паузу, – то она вовсе и не девочка.
– А кто?
– Она вечная мать! Понимаешь?
– Понимаю, – машинально кивнула Ленка.
– Вот ведь в чем загвоздка!