«Похоже, что все в порядке», – подумал он.
Потом Бет села. Ее груди были упругими и как раз такой величины, что полностью помешались в ладони Декера. Он, как наяву, ощутил на руках нежную упругость ее сосков.
Бет опустила взгляд к кирпичному полу, на котором сидела. Они находились в той самой комнате, где она хранила свои картины, окруженные их роскошными красками.
– Страсть – это прекрасно. Но иногда за нее приходится платить. – Она весело усмехнулась. – Эти кирпичи... Могу держать пари, что у меня вся спина в синяках.
– А у меня колени и локти ободраны чуть не до крови, – подхватил Декер.
– Дай-ка я взгляну. Ого! – воскликнула Бет. – Если бы мы пришли в себя чуть позже, нас обоих пришлось бы отправлять в больницу.
Декер вдруг рассмеялся. Он никак не мог остановиться. Он хохотал и хохотал, да так, что у него из глаз потекли слезы.
Бет тоже рассмеялась, смехом, говорившим о том, что у нее легко и радостно на душе. Она наклонилась к нему и еще раз поцеловала, но на сей раз поцелуй выражал нежность и привязанность. Потом она погладила кончиками пальцев его сильный подбородок.
– То, что ты говорил перед тем, как мы... Ты имел в виду именно это?
– Совершенно верно. Только слова не могут всего передать. Я люблю тебя, – сказал Декер. – Так люблю, что мне кажется, будто я не знал ничего о себе самом до этого момента, что я до сих пор никогда по-настоящему не жил.
– Ты не говорил мне, что ты поэт и искусствовед.
– Ты многого обо мне не знаешь, – отозвался Декер.
– Я не могу дождаться, когда же узнаю все. – Бет поцеловала его снова и встала.
Декер, чувствуя, что у него в горле застыл комок, восхищенно глядел на ее наготу. Ему очень понравилось, что она так спокойно принимала его восхищение. Она стояла перед ним, опустив руки вдоль туловища, ее нагое тело было немного повернуто, одна нога со слегка развернутой ступней была выставлена чуть вперед, наводя на мысль о позе балерины, естественной, без малейшего признака какого-то напряжения. Пупок представлял собой крошечную аккуратную дырочку посреди плоского живота. Лобок покрывали мягкие и густые темные волосы. Тело казалось податливым, но притом упругим и сильным, тренированным. Декер сразу вспомнил о той чувственности, которой отличались изображения нагих женщин, изваянных древнегреческими скульпторами.
– Что это у тебя на левом боку? – вдруг спросила Бет.
– У меня на боку?
– Вот этот шрам.
Декер, скосив глаза, взглянул на свой бок. Там был рваный шрам величиной с кончик пальца.
– А, это просто...
– А еще один у тебя на правом бедре. – Нахмурившись, Бет опустилась на колени, чтобы получше рассмотреть шрамы. – Я сказала бы, что...