Как же, спрашивается, бегемот питался, всеми позаброшенный? Ну, во-первых, он умел трансформировать липкий страх, испытываемый жертвами его ночных посещений, в килокалории. А что касается необходимой и ему белковой пищи, то здесь беспредел, царивший наверху, был ему на руку (или на лапу).
В период диктатуры была смонтирована хитроумная система, оберегавшая обитателей Кремля и других режимных объектов от посягательств революционных боевиков и ваххабитских шахидок. Любой акт вооруженной агрессии в отношении этих бастионов верховной власти провоцировал разверзание мостовых, смонтированных на этих участках из подвижных титановых плит. Террорист, разумеется, проваливался в подземелье (камеры слежения на этот миг автоматически отключались). Ну а там безраздельно хозяйничал бегемот, с аппетитом злодеев и пожиравший. Однако рано или поздно шестеренки, приводившие в движение вышеописанную систему, неизбежно заржавели бы, потому и форсировал бегемот свое давление на властную элиту. Больше всех, разумеется, доставалось Германцеву.
Но вот зловещий парадокс — чем жестче он контролировал сны этих, уже почти тотально закошмаренных им персонажей, тем неуютнее становились его собственные. Прежде насыщенные эротическими приключениями, до которых он был горазд в человечьем обличье и каковых он был лишен в нынешней своей реальности (в них фигурировали, к счастью, женщины, а не бегемотихи), теперь сны будоражили его тяжелыми картинами прошлого. Причем как человечьей, так и звериной его ипостаси. То есть он то ускользал из хитроумных ловушек заговорщиков, то уворачивался от клыков крокодилов и копий охотников.
Но в последнее время обстановка в снах стала окончательно тревожной. В них начал появляться его давний смертельный враг, а с ним и вовсе какой-то чудовищный безумец с огромным окровавленным ножом. Агрессивных действий они пока не предпринимали. Похоже, просто не видели его. Но чувствовалось, что настроены эти изверги решительно. Бегемот готовился к решительной схватке…
* * *
— И все-таки, уважаемый доктор, мне придется пообщаться с вашими сотрудниками, хотя, вам, похоже, это не по нутру, — строго заметил Козлов.
— А что, собственно, вызывает ваши сомнения или, я уж не знаю, подозрения? — тяжело и как-то осоловело глядя полковнику прямо в глаза, но при этом почему-то сквозь него, бесцветным голосом спросил глава центра трансплантологии Булдаков.
— Да, в общем-то, все, — нервно засмеялся Козлов. — Знаете ли, по всей Москве трупы без сердец находят. При этом, заметьте, никаких надругательств над ними, не зафиксировано. То есть на маньяка похоже не слишком. По крайней мере, до сих пор экземпляры с такими симптомами не встречались. Нет, сатанистов мы тоже проверяем. Но ваш институт, уж простите великодушно, не раз был связан с темными историями. Почему бы мне в этой связи с его работой не познакомиться?