Тётя заставила меня накраситься, и теперь у меня такое ощущение, что кожа лоснится, будто покрытая слоем жира. Полюбовавшись на себя в зеркало в ванной, я пришла к выводу, что похожа на рыбу, особенно с этакой причёской — волосы прилизаны и зашпилены целой кучей металлических заколок. Ни дать ни взять рыба, у которой из головы торчат рыболовные крючки!
Я ненавижу краситься, никогда не интересовалась тряпками и всяким там блеском для губ. Моя лучшая подруга Ханна думает, что я тронутая. Ещё бы ей так не думать. Сама-то она — невероятная красавица. Ей и делать ничего не надо — закрутит кое-как свои белокурые волосы в узел на затылке, а выглядит, как королева красоты. Я не урод, но и не красавица. Так, где-то посередине. Глаза ни карие, ни зелёные — и того и другого по чуть-чуть. Я не худая и не толстая. Единственное, что обо мне можно сказать с полной определённостью: я коротышка.
— А если они, не приведи Господь, спросят о твоих родственниках, отвечай, что едва знакома с ними...
— Угу, — отсутствующе мычу я, лишь вполуха слушая её наставления. Жарища. Для июня — слишком жарко. Чувствую — поясница и подмышки мокры от пота. Хорошо ещё, что я утром извела на себя весь флакон дезодоранта.
Справа от нас лежит Каско-Бей, окаймлённый островами Пикс и Грейт Даймонд — на них возвышаются башни с обзорными площадками. А за ними — открытый океан. А за ним — все эти разлагающиеся, гибнущие страны с городами, в которых царит Зараза.
— Лина! Да ты хоть слушаешь, что я говорю? — Кэрол вцепляется мне в плечо.
— Синий, — заученно отвечаю я. — Мой любимый цвет синий. Или зелёный. — Чёрный — слишком мрачный, красный слишком кричащий, розовый — слишком инфантильный, а оранжевый может нравиться только полному недоумку.
— А как ты проводишь своё свободное время?
Я аккуратно освобождаюсь от её захвата.
— Мы же уже об этом сто раз говорили!
— Лина, это очень важно. Сегодняшний день, возможно, самый важный в твоей жизни!
Я испускаю тяжкий вздох. Далеко впереди видна ограда с воротами, окружающая правительственные лаборатории. Ворота медленно, с визгом открываются. Уже образовались две отдельные очереди: у одних ворот стоят девушки, у других, футах в пятидесяти — ребята. Я прищуриваюсь против солнца, пытаясь высмотреть знакомых, но океан так сверкает, что я полуослепла — в глазах пляшут тёмные пятна.
— Лина! — взывает тётушка.
Набираю в лёгкие побольше воздуха и начинаю тараторить наизусть то, что репетировали миллион раз:
— Мне нравится работать в школьной газете. Интересуюсь фотографией, потому что она останавливает и запечатлевает мгновение. Нравится гулять с друзьями и посещать концерты в Диринг Оукс Парк. Я хорошо бегаю и два года была заместителем капитана команды по кроссу. Мне принадлежит школьный рекорд в забеге на пять тысяч метров. Я часто сижу с детьми — младшими членами нашей семьи, потому что мне очень нравятся дети.