- Что мне нужно сделать? - Юри смотрит на увальня с пистолетом.
- Отвлечь внимание, - говорит увалень. - Мы хотим нанести частный визит господину канцлеру, но телохранители...
- Я должна раздеться?
- Зачем? - удивляется увалень.
- Придурок, - нежно говорит Юри. - Когда я войду в апартаменты господина канцлера с двумя вооруженными идиотами на хвосте, то как иначе я смогу их отвлечь?
Рюсин на "придурка" не обижается.
- Раздевайся, - разрешает он.
Тэнри начинает смеяться.
20
Они идут по коридору вдоль запертых кают. Впереди - Юри в трусиках и лифчике, позади нее - Рюсин, замыкает шествие Тэнри.
- Господин канцлер будет рад нашему визиту, - сказал Рюсин в голую спину девушки. - Мы давно не виделись.
- Он ваш дедушка? - говорит Юри. Нагота почти стесняет, но злость - сильнее. Любуйся, ублюдок, любуйся, прилипни своими похотливыми глазками к моей спине, прилипни так крепко, чтобы не обращать внимания на мои руки. Мои руки должны быть свободны... Тогда мы будем на равных, уж поверь рыжей красотке Юри.
- Почти, - говорит Рюсин. - Близкий родственник. По материнской линии.
Неужели у таких ублюдков есть матери? Юри еле сдерживается, чтобы не сказать это. Незачем злить мальчиков, мальчики и так расстроены. Что-то у мальчиков пошло не так, как что-то не так происходит за бортом "Альбатроса". Пол подрагивает, дергается, дирижабль замедляет ход. Видимо, совсем плохи дела. И никого в коридоре. Ярус для Очень Важных Персон. Поднимаешься по небольшой лесенке в несколько ступенек и оказываешься в круглом холле. Никого нет. Идиоты. А еще называются телохранителями! Пьют дармовую водку и режутся в карты.
- Теперь что? - раздраженно спрашивает Юри, но ответа нет. Она оборачивается.
Пустота.
Ублюдки испарились.
Это настолько неожиданно и необъяснимо, что Юри на мгновение кажется - все происходит во сне, бессмысленном, страшном сне после длинной, изнурительной вахты. Скользят смутные тени, выплывают из темноты полузнакомые лица, которые сменяются яркими обрывками какой-то прошлой или вообще ненастоящей жизни. Сон. Морок. Наваждение.
Юри пятится от лесенки и прислоняется спиной к двери. Нащупывает ручку и замирает. Но тишина остается тишиной, а пустота - пустотой. Пальцы обхватывают стылый металл, плотнее, еще плотнее, так, чтобы кончики ногтей коснулись ладони. Может быть, стоит постучать? Сжать кулачок, трижды ударить по красному дереву и жалобно проблеять: "Это я - Юри! Отвернитесь, пожалуйста, я - голая!" Со стороны происходящее кажется ужасно смешным. Посмотрел бы на нее Идзуми. Обхохочешься. Юри всегда отличалась повышенной добросовестностью в деле несения службы. Если капитан приказывает снять галстук и расстегнуть две пуговицы на блузке, то добросовестная Юри вообще раздевается. До нижнего белья.